Эффект неправильной бабочки

Эффект неправильной бабочки

Эффект неправильной бабочки

- Два выстрела! Всего только два выстрела изменили судьбу Европы! – воскликнул Вальтер, быстрым шагом входя в гостиную. – Дядюшка, да проснитесь же! Русские танки на улицах Берлина!

- А? Что? – всполошился дядюшка Герберт, который безмятежно дремал у камина, прикрывшись газетой. – Разве уже сорок пятый?!

Пожилой господин с недоумением уставился на бумажную страницу. Как будто ожидал увидеть на ней следы танковых гусениц и не нашёл их.

- Причём здесь сорок пятый? Вы совсем потерялись во времени! – фыркнул молодой человек, присаживаясь к столу и стараясь успокоиться. - На дворе ноябрь семнадцатого. Ваша утренняя газета устарела. Русские танки уже на улицах Берлина!

- А, понятно, - успокоился дядюшка и слегка потянулся. – А я-то уж подумал… Кстати, откуда у русских танки?

- Да англичане же подарили два, - напомнил Вальтер, нервно барабаня пальцами по столешнице. – И оба сейчас колесят по Унтер-ден-Линден. Бред! Я хочу проснуться! – И попенял: - Не понимаю, почему вы так равнодушны к сегодняшним событиям. Кажется, какие-нибудь там петли времени интересуют вас гораздо больше, чем судьба Германии!

- Возможно, я и заблудился в альтернативных вариантах истории, - признался пожилой господин, с наслаждением закуривая душистую сигару. – Но поверьте, мой юный друг, сегодняшний день – далеко не самая мрачная страница в нашей летописи.

– Ну конечно, вы же смотрите на текущий момент с точки зрения вечности, господин профессор, - вновь закипятился начавший было успокаиваться Вальтер. – Что для вас какие-то тысячи погибших! Философская точка зрения всегда всё оправдывает. И даёт красивый повод от происходящего вокруг благородно самоустраниться.

- Помилуйте, любезный племянник, не понимаю вашего запала, - пожал плечами дядюшка. – Я-то чем могу повлиять на ситуацию?

- Да вот взять хотя бы ваши опыты! – воскликнул молодой человек, взмахнув рукой и едва не смахнув со стола мейсенскую статуэтку смеющегося Будды. Фарфоровый болванчик встрепенулся и принялся усердно кивать, словно соглашаясь с каждым словом юного максималиста.

– Давно хотел вам сказать, но как-то не решался… - выпалил Вальтер. - Можно, конечно, в любых условиях продолжать заниматься чистой наукой. Плевать на какой-то там национальный катаклизм! Но настоящий патриот нашёл бы способ использовать своё изобретение на благо родине!

- Например, каким образом?- профессор хладнокровно пустил к потолку ровную струйку дыма. Он явно хотел сбить племянника с толку своим вопросом и тем самым успокоить.

- Ну, например… - и вправду на какой-то момент слегка подрастерялся Вальтер. Но быстро нашёлся: - Например, отправиться в Сараево к моменту убийства эрцгерцога Фердинанда. И не дать Гавриле Принципу выстрелить! – видимо, мысль об этой точке невозврата давно подсознательно сидела в голове молодого человека. – Не будет убийства – не будет войны! И все будут живы! И русские танки не будут колесить по улицам Берлина!

- М-м-м… Конечно, это мог быть очень любопытный эксперимент… - стёкла дядюшкиных очков возбуждённо заблестели. – Однако на пути к осуществлению вашей идеи стоят два больших «но». – Стекла сменили острое посверкивание на редкое и вопросительное. - Первое. Допустим, с помощью машины времени я смогу вернуться в двадцать восьмое июня четырнадцатого года. Предположим, мне удастся отвести руку Принципа и убийство Франца Фердинанда не состоится. Будет устранён повод для войны. Человечество пойдёт по новому – мирному - пути развития. Только ведь нельзя быть абсолютно уверенным, что этот путь станет правильнее нынешнего…

- Ну как же, дядюшка! - горячо перебил его Вальтер. – Мирный путь в любом случае лучше военного!

- Логично, - усмехнулся профессор. – Только история порой подбрасывает такие парадоксы! Впрочем, ладно, мы сейчас не об этом… Так вот. Второе. Где можно найти добровольца, который согласиться на опасный эксперимент путешествия во времени? Ведь я, в силу своего возраста, могу и не справиться с террористом. А действовать надо наверняка…

- Так этот вопрос как раз решается проще всего! – воскликнул Вальтер, вскакивая с места и гордо выпячивая грудь. – Дядюшка, доброволец перед вами. Это – я!

- Нет! Нет! – категорично мотнул седым венчиком вокруг трогательно розовеющей лысины пожилой господин. – Вашей жизнью я рисковать не намерен. Этот вариант даже не обсуждается.

Вальтер разочарованно опустился на стул. Он понял, что переговоры предстоят нелёгкие.

- Ну почему?! Почему опять «нет»? – сокрушенно пробормотал юноша. – Сначала меня не берут в армию, потому что до совершеннолетия осталось полгода… Даже добровольцем! Теперь вы, дядюшка, не хотите, чтобы я участвовал в судьбоносном эксперименте… Где справедливость? Почему я не могу распоряжаться собственной жизнью?! Я готов пожертвовать ею во имя великой Германии!

Вальтер гневно пристукнул кулаком по столу. Фарфоровая статуэтка поспешно принялась мелко кивать, одобряя патриотический порыв молодого человека. Что, впрочем, было неудивительно. Ведь, несмотря на то, что таких болванчиков принято называть китайскими, этот был родом из Саксонии. То есть произведён на немецкой земле. И поэтому, очевидно, солидарен со своим соотечественником.