Эффект присутствия

Эффект присутствия

                                                                           Автор не ставил перед собой задачи объяснить с                                                                                         научной точки зрения ВСЁ, о чем вы здесь прочтёте.                                                                                   Главные герои произведения - не техника, небесные                                                                                     тела, или физические явления, а люди, попавшие в                                                                                       экстремальную ситуацию.

      Фильм прервался на самом интересном месте. Товарищ Сухов прокричал Верещагину, чтобы тот уходил с баркаса. Следом должен последовать взрыв, а вместо него прозвучал пронзительный звук, неизменно вызывавший ненависть у всех, кому это приходилось слышать. Сигнал побудки. По слухам, над доведением звука до совершенства на Земле трудился целый НИИ. Трудно сказать, было оно так на самом деле, или же имела место очередная байка. В космонавты испокон веков набирали людей, обладающих повышенной психологической устойчивостью, но каждый из них признавался, что действующий на нервы сигнал способен вывести из себя кого угодно. На то существовали серьезные причины. Непросто возвращаться к бодрствованию после долгого мышечного и умственного безделья. Звук побудки должен ускорить этот переход.

      Включился массажный режим, активно взбадривая мышцы лежавшего на спине космонавта. В ограниченном объёме  закрытой индивидуальной капсулы постепенно увеличивался процент кислорода. Безыгольный инъектор впрыснул через кожу необходимые медицинские препараты, подготавливая организм к активному бодрствованию. Через несколько минут, прозрачный купол стронулся со своего места, сдвигаясь вверх и в сторону.

      – Добро пожаловать. – сообщил приятный женский голос компьютеризированной системы управления. – Как самочувствие, пилот? Помните, как меня зовут?

      – Так точно… – на выдохе ответил Сергей. – Самочувствие в норме…

      Система неплохо имитировала живое общение и вполне могла заменить собеседника на период несения вахты. Достаточно произнести вслух имя «Мария», чтобы включился режим симуляции человеческой личности. Когда на вахту заступал сменщик Тарасова, то так и поступал. Рассказывал, что у Машки есть характер, и она может иногда капризничать как реальная женщина, даже ругаться, и повышать тональность голоса до визгливых ноток. Мария, как и положено компьютеру, прекрасно умела играть в шахматы, но предпочитала поддаваться и очень сердилась, когда проигрывала. Всё это предназначалось для развлечения находившегося вдали от дома космонавта, чтобы не чувствовал себя оторванным от семьи и друзей. Но на Сергея общение с компьютерным интеллектом неизменно действовало противоположным образом. Марией звали оставшуюся на Земле жену Тарасова, и он никак не мог заставить себя назвать милым сердцу именем бездушную электронную машину.

      Современные имитаторы человеческой личности давно обогнали по уровню возможностей корабельную Машу, но руководство считало, что для забавы пилотам достаточно устаревшей модели, разработанной ещё в середине двадцать первого века. Основная задача Центрального компьютера на борту корабля – не игрушки, а контроль за функционированием систем, анализ информации и помощь людям в интерпретации полученных данных.

      – Сообщите о готовности заступить на вахту. – не дождавшись обращения по имени, искусственный интеллект изъял из синтезированного женского голоса ласковые интонации. Отныне подразумевалось, что общение между человеком и Центральным компьютером будет проходить исключительно в деловом ключе, без шуток-прибауток и задушевных разговоров.

      – Второй пилот Сергей Тарасов к исполнению обязанностей вахтенного офицера готов.

      – Проследуйте на капитанский мостик и ознакомьтесь с текущей ситуацией.

      Он переместился в сидячее положение, и с мыслями о том, что снова настала весна и пора покидать берлогу, заставил себя рывком подняться с места. У российских космонавтов за индивидуальной капсулой устойчиво закрепилось название «берлога». С намеком на медведя, проводящего зимнюю спячку в специально обустроенном месте. Позже это словечко без перевода транслитерировалось и в другие языки. Сергей облачился в костюм вахтенного офицера, несколько раз легонько подпрыгнул на месте, проверяя вестибулярный аппарат и координацию движений. Не рассчитав с усилием на мышцы ног, подлетел в воздух едва ли не на полметра. Искусственная гравитация в жилых отсеках создавалась посредством вращения сдвоенной тороидальной конструкции вокруг центральной оси корабля. На внутренней поверхности обода  двух громадных "бубликов" сила тяжести позволяла нормально ходить, но для компенсации подскоков её уже не хватало.

      «Вроде бы ничего… – подумал Тарасов, делая первые шаги. – Не шатает, голова не кружится. В прошлую вахту было хуже. Значит, поступил правильно, сменив состав медикаментозного коктейля. После «смеси №3» переход к бодрствованию стал короче»

      Добравшись до ближайшего радиального коридора, он отправился на командный мостик. По мере продвижения к оси вращения жилого модуля, сила тяжести уменьшалась, и, начиная с середины пути, Сергею пришлось перебирать руками специальные поручни. Из радиального прохода он попал в центрально-осевой коридор, где можно было перемещаться только в состоянии невесомости. В головной части корабля коридор заканчивался рулевой рубкой.

      – Вахтенный на мостике. – сообщил Тарасов, пристегиваясь ремнями к креслу. – Готов заслушать доклад о состоянии систем корабля.

       – Система жизнеобеспечения в норме. Здоровье экипажа в норме. Энергосистемы корабля в норме. Двигательные установки в норме. Система ориентации в пространстве – сбой.

       Последнее не удивило. Гиперпривод, позволявший осуществить прыжок, едва-едва вышел из стадии теоретических разработок всего несколько лет назад. Космический корабль, называвшийся «Академик Челомей», был летающей лабораторией, на которой испытывались новые двигатели и совершенствовались методы прокладки маршрута между звёдами. Гиперпривод переносил корабль через пространство на огромные расстояния, но теоретический район прибытия редко совпадал с практическим. Погрешность в пределах сорока световых минут считалась «выстрелом в яблочко», но достичь подобной точности мало кому удавалось. В самом же худшем случае разница между расчетной и реальной точками прибытия измерялась уже в световых часах.