Его Зубрилка

1

Глава 1

Катя

На подрагивающих от волнения и страха ногах я захожу за директором в класс. Робко окидываю взглядом незнакомые лица и в тот же миг застываю, громом поражённая. Нет. Не может этого быть! Как? Как он оказался здесь? Ведь я бежала от него.

Наглые карие глаза впиваются в моё лицо. Он закидывает руки за голову, вытягивает длинные ноги в проходе и криво ухмыляется. Чёрные волосы взъерошены, торчат в разные стороны, что ни капли его не портит. Под тонким пуловером очерчиваются тугие канаты мышц. Я быстро пробегаюсь кончиком языка по пересохшим от волнения и страха губам. Я вспоминаю, как видела его смуглый торс при мягком и уютном свете камина.

Три дня заточения.

Три дня наедине с ним.

Три дня противоречивых эмоций.

Я переступаю с ноги на ногу, поджимаю пальчики и отворачиваюсь. С огромным трудом отвожу взгляд от его лица. Выныриваю из плена тёмных глаз. Я знаю, как это опасно. Знаю, как легко и страшно теряться в их глубине. Я уже терялась. Не раз.

— Катя, садись на свободное место, — кивает головой директор школы. — Тебе здесь понравится, Катя. Обязательно.

— Спасибо, — я вежливо улыбаюсь и сажусь за третью парту рядом с высоким широкоплечим парнем, который занял практически всё пространство.

— Привет, — молодой человек поворачивает ко мне голову и обаятельно улыбается. — Захар.

— Катя, — вкладываю пальцы в протянутую руку одноклассника.

— Я слышал, — тихо хмыкает молодой человек и сжимает мои пальцы. — Приятно познакомиться.

— И мне, — я смущённо улыбаюсь и поворачиваю голову назад, чтобы в то же мгновение увидеть полный ярости карий взгляд.

Парень больше не кажется расслабленным. Он всем телом подался вперёд, поставил локти на стол, из-за чего его плечи напряглись и стали казаться ещё шире. На красивом лице трепещут ноздри. Он дышит тяжело и часто, сжимает кулаки. А мне кажется, что я даже отсюда слышу хруст.

Я отворачиваюсь.

В груди всё печёт, болит. Сердце колотится невыносимо громко, набатом отдавая в ушах. Я сжимаю кулачки и достаю из рюкзака тетради. Учебники я ещё не успела получить, поэтому поворачиваю голову к своему однокласснику. Парень смотрит на доску, на меня внимания не обращает.

— Захар, — пальцами прикасаюсь к плечу молодого человека.

— Да? — вскидывает брови и с раздражением смотрит на мою руку на своём плече.

Я быстро убираю руку и прячу за спиной. Я закусываю нижнюю губу.

— Могу попросить тебя поделиться со мной учебником? Я ещё не успела получить учебники. Извини.

Парень молча подвигает учебник на середину парты. Я чувствую, как по спине бегут мурашки. ЕГО глаза сверлят мой затылок, скользят по спине. Точно так же, как руки когда-то по обнажённой коже. Я передёргиваю плечами. Будто способна избавиться от взгляда парня. Отмахнуться, как от назойливой мухи. Как и от воспоминаний о нём.

— Бунтарёва Екатерина, — слышу голос учителя, обращённый ко мне, который резко вырывает меня из мыслей.

Мне кажется, что я выныриваю из воды, и на меня обрушиваются звуки. Я выпрямляюсь.

— Да? — поднимаю голову и фокусирую взгляд на мужчине сорока лет, стоящего у стола с учебником в руках.

— Не желаете выйти к доске и решить задачу? — учитель нервным дёрганым движением поправляет очки на носу.

— Я… — хочу сказать, что физику я совсем не понимаю, но не решаюсь перечить. — Хорошо.

Опускаю голову и поднимаюсь, не глядя на учителя. Прохожу к доске. Я чувствую на себе взгляды всего класса. Замираю возле доски, поднимаю взгляд на учителя, чей прозрачный взгляд быстро скользит по моему лицу и замирает где-то в районе шеи.

— Задача номер семьсот тридцать один, — говорит тихим голосом учитель, протягивая мне сборник задач.

Я вчитываюсь в строчки, но решительно не понимаю ничего. Я кусаю нижнюю губу, отчаянно сильно хочется заплакать.

— Катя, прочитай условие задачи вслух, — говорит мужчина.

Я вздрагиваю и дрожащим голосом, в котором звенят слёзы, читаю задачу.

— Катя, чего же ты так переживаешь? — мужчина подходит ко мне и кладёт ладонь на спину. — Не переживай так.

Я киваю. Поднимаю руку и, дрожа, начинаю писать условие задачи.

— Ты перепутала, Катя. Давление обозначается буквой «P».

Я пальцами стираю неверно написанную букву. Пишу так, как велели. Я слышу за спиной тяжёлые неторопливые шаги.

— Игнат? Вы хотите выйти?

Услышав такое знакомое имя, я крупно вздрагиваю. Мел соскальзывает и издаёт неприятный скрежет. Я ёжусь, а в следующее мгновение замираю, когда чувствую ЕГО запах. Когда чувствую жар ЕГО тела. Игнат застывает за моей спиной. Окутывает меня собой. Как и всегда, когда оказывается подле. Огромный. Сильный. Мощный. Пугающий.

Он берёт мел. Берёт мою левую руку, которой я удерживаю книгу. Читает условие задачи. И за полминуты решает задачу.

В классе стоит гробовая тишина.

А я, прижатая чужим телом к доске, не могу пошевелиться. Я даже дышать боюсь. Потому что не хочу втягивать его запах. Потому что знаю, что он ещё долго будет преследовать меня. Все две недели я чувствовала его. Он осел на языке, впитался в лёгкие. Пропитал меня насквозь. Каждую клетку тела. Всю одежду. Волосы.

И только запах стал забываться. Только черты его лица начали стираться из памяти. И вот снова. Снова он рядом. Снова мучает меня. Оказывается так близко.

Я опускаю голову. Но меня это ни капли не спасает. Отгородиться никак не выходит. Я кусаю нижнюю губу до крови, пытаюсь сдержать мучительный стон. Он услышит. Поймёт. Считает мою реакцию на себя. И снова будет торжествовать.

— Похвально, Игнат. Похвально, — со скрипящим смешком говорит учитель физики. — Только задача была для Екатерины. Тебя к доске я не вызывал.

— Прошу прощения, — впервые за две недели слышу его голос, и он мурашками рассыпается по коже, концентрируется на затылке. — Не мог не помочь девушке в беде.

К лопаткам прижимается грудная клетка молодого человека. Я слышу, как колотится его сердце. Чувствую спиной, каждым нервным окончанием. Мне хочется верить, что оно настолько частое из-за моей близости.