Эксклав Русия

глава 5.1

Глава 5

Держась ниже рваных облаков, омытый потоками дождя, буран над морем темно-зеленых сопок заходил на посадку. Тень от огромной машины бежала по тайге, то скрываясь в темной ряби сопок, то хищной, темной птицей накрывая светлые участки. Открывались просветы редколесья, начинали мелькать нитки ручьев и серо-черные пятна скал. Большая коричнево-пятнистая кошка, неожиданно накрытая тенью, замерла и присела, насторожив уши. Пришедший следом звук заставил ее бросить выслеживание добычи, и кошка, сопнув большим носом в сторону уходящего бурана и перестав принюхиваться, свернула в сторону и растворилась в зарослях. Лесной мир замер, предпочитая скрыться и, казалось, огромная стальная махина не испугала только птиц, которые, как бы увидев в ней родню, продолжали щебетать, неспешно перелетая с куста на куст.

Вдали показались первые строения и вышки Восточного – города-космодрома. Внизу все быстрей появлялись и разбегались в разные стороны ленты дорог и трасс, поля и заливные луга перемежались комплексами микроклимата, всевозможными строениями, стыковочными башнями дронов и винтокрылов, метеобашнями и вышками. Влево, до далеких темно-зеленых сопок, уходили строения промышленного комплекса, изобилующего тоннелями, уходящими вниз, под комплекс, и наружными крытыми переходами, высокими трубами, старыми ветряками и извивающимися лентами трубопроводов.  За ними – приземистые комплексы термояда и электростанций. Справа появились строения и вышки старого космодрома, показался стартовый стол с мобильной башней, гермоворота подземных сооружений, дальше МИКи, трансбордерные галереи, склады и различные технические помещения. Дальше, ближе к сопкам, еще один стартовый стол с еще большей мобильной башней и невдалеке круглым серого цвета командным пунктом старого космодрома, а наискось, куда вдаль уходила лента монорельса, сам мегаполис Восточный – огромной высоты башни, куполообразные длинные ленты жилых секторов и научные комплексы Циолковского – научной столицы восточной части эксклава. Тучи развеялись, и звездой расходящийся вдаль во все стороны комплекс мегаполиса блестел стеклами и отражающими поверхностями, слепя и подмигивая путешественникам.

Буран накренился, заходя на посадку, снизился еще, в иллюминаторах замелькали сигнальные огни взлетно-посадочной полосы, деревья по краю, вышки. Коснувшись земли и пробежав немного, буран повернул – и сбоку выросла длинная громада порта с рукавами переходов. Подрулив к одному и, казалось, выдохнув, буран остановился.

 – Космодром Восточный. Время 14:43. Температура +17.Осадков и ветра на земле нет. Можно отстегнуть ремни, бортпроводники помогут. Спасибо за полет, – голос из динамиков звучал молодо и радостно.

Раздались хлопки – пассажиры аплодировали, улыбаясь и обмениваясь впечатлениями, а по проходу, спустившись сверху из кабины, к ребятам уже приближался Кирилл Владимирович, с неизменной строгой улыбкой на лице. Пес, естественно, бежал следом.

 – Ну что, путешественники, как самочувствие? А Николай у вас что, всю дорогу проспал?

 – Здравствуйте, – Оля улыбалась, обернувшись, чуть нахмурилась. – Самочувствие у нас отличное, а Николай просто устал за эти дни, ему нужно было поспать.

Николай открыл глаза и сразу обернулся к иллюминатору, одной рукой пытаясь найти умку на сиденье. Иан удивленно посмотрел на Николая.

 – Да подожди ты с умкой, инфопоглотитель.

Николай сконфуженно улыбнулся, убирая руку. Иан смотрел на него.

 – Он и уснул-то недавно, все по сети путешествовал. Мы на Восточном.

 – Да, ребята, мы на Восточном. Иан, смотрю, уже готов на выход, – У Кирилла Владимировича был понимающий взгляд. – Сейчас нас встретит Никола Иванович, и сразу поедем в наукоград. Оттуда и стартует экспедиция через... примерно 8 часов. Отдохнете, наговоритесь, приведете себя в порядок. – Оля украдкой вздохнула. – Ну, пойдемте что ли.

Пес уже рванул к выходу, оглушительно лая. В открытый входной шлюз пес выскочил первым, ссыпался куда-то, гремя когтями, и сразу снизу донеслось восторженное повизгивание и довольный, радостный лай. Выглянув, ребята увидели, что Никола Иванович сидит на земле, видимо, сбитый с ног собачьей радостью, а пес вертится вокруг него, пытаясь и прижаться к нему, и одновременно лизнуть лицо.

 – Ну ладно, ладно, Орса. Эк, как обрадовался, – Никола Иванович пытался приподняться. Наконец, ему удалось встать, и он повернулся к трапу. – Вот.

 Иан, сбежав по трапу, ничуть не медленнее Орса, бросился к деду и обнял его. – Дед! – большего Иан сейчас сказать не смог, он четко понял, что дед – самое дорогое и единственно родное, что у него есть. Они стояли долго, не разжимая объятий.

Наконец, дед отпустил внука и посмотрел на остальных. Все стояли и улыбались, на Олиных ресницах блестели слезы. Кирилл Владимирович стоял немного в стороне, смотрел куда-то внутрь себя. Заметив, что родственные чувства поуспокоились, протянул Николе Ивановичу руку.

 – Здравствуйте, Никола Иванович. Рад, что наконец-то семья в сборе. Давайте я вас познакомлю с остальными. Это Оля и Николай, наш, как теперь уже говорят, ливитер. Оля – дочь профессора Чибисова, она привезла работу отца. Принимайте, Никола Иванович.

 – Здравствуйте, рад знакомству и, надеюсь, будущей совместной работе. Давайте, Кирилл, устраивайте нас, мне ребят накормить надо.

 – Вот это верно, поехали, там и поговорим, тут, кстати, недалеко.

Вскоре два вездехода выехали с территории порта и, набирая скорость, покатили к Циолковскому.

                                                 *   *   *

Буран шел высоко над облаками. Вдали, по правому борту, где сидели притихшие от восторга ребята, облака не закрывали обзор, линия горизонта плавно закруглялась, там блестела солнечными бликами темная масса океана. Он был живой, только отсюда, с огромной высоты, чувствовалось его размеренное биение, вдохи и выдохи планеты. Солнце, заливая все вокруг еще большим океаном света и тепла, поражало своей властью и доброй силой над небольшим голубым шариком – домом людей. С другой стороны широкого салона лайнера в такие же иллюминаторы было видно несколько высоких неярких звезд.