Экслибрис

Пролог. Воспоминание.

      Это был январь. Самый осенний месяц зимы. Снег не выпадал еще с ноября. Только холодный воздух гнал с равнин к югу от мегаполиса огромные синеватые облака. В их массивных очертаниях красными звездами выделялись сигнальные огни на антеннах и вышках электропередач. Их было много там, вокруг аэропорта. Порой только пробирающий до костей ветер доносил приглушенные голоса взлетающих в аэропорту машин, но самих их не было видно. 

      Тем ранним утром Нэй и Санна, как обычно, забрались на крышу одного из жилых домов. Санна любила авантюры, а Нэй любила уединение. Но их странная дружба стала симбиозом увлечений обеих. В пять часов утра город еще только начинал просыпаться. С сонных улиц лениво поднимался нарастающий гул городской суеты.

      Невыспавшаяся Нэй коротко зевнула, убаюканная вводящей в транс атмосферой городской окраины. Она сидела, обнимая свои острые коленки, ближе к стене пристройки, чтобы хоть как-то защититься от кусающего холодного ветра. На ней было детское пальто, накинутое поверх старой отцовской футболки, затертые джинсы и кеды без носков. Она дрожала, как осиновый лист, но боялась показаться слабой перед Санной, поэтому терпела. 

      Санна всегда была бодрой, сильной и неунывающей. Даже сейчас она гордо стояла впереди в легкой толстовке и коротких шортах. Ее светлые волосы трепетали в порывах ветра поверх накинутой на плечи плащ-куртки. В то утро она снова сбежала из дома из-за того, что ее побил отчим. Заявилась к Нэй через окно прямо посреди ночи и позвала гулять.

      Родители Нэй не замечали, как дочь уходит и приходит. Они вообще мало ей интересовались. Нельзя сказать, что ее это волновало. Это уже не первый раз, когда девочки убегали от всего на крыши домов, просто чтобы почувствовать себя неизмеримо выше всех людских забот. Но сегодня Санна была даже ярче обычного. Что-то было в ней не так, но Нэй не могла понять что.

      - Холодно... и горячо одновременно, - задумчиво пропела Санна. Выждав миг, она повернулась к подруге. - Ты чувствуешь?

      - Холод? Да, его сложно не почувствовать, - Нэй пробила судорожная дрожь. - Если бы так всегда было холодно, я бы никогда не спала.

      Санна улыбнулась одной из своих хитрых сверкающих улыбок, но Нэй лишь удрученно смотрела на нее. Ей больше ничего не было нужно. Просто быть тут. Смотреть. 

      - Ты удивительная, Нэй.

      - Что? - Девочка нахмурилась, не поняв, к чему ведет подруга.

      - Ты даже не представляешь, насколько. Знаешь, вот этот город всех пожирает. От тел до души. В книгах пишут, что ад внизу, под землей. Но если почитать внимательно, то вот он: у нас под ногами. Вокруг нас. Этот город и все люди в нем, - мрачный взгляд Санны устремился вглубь разрастающихся ближе к центру городских массивов. 

      Санна Всегда была такой. Она любила говорить странные вещи, рассуждать на странные темы и творить странные дела. Ничего не боялась и, кажется, была внутри старше, чем многие взрослые. Но она была всего лишь ребенком. Девочкой четырнадцати лет, на год старше Нэй. Вдумываться в ее слова порой было самым бесполезным занятием на свете. А порой, обдумывание сказанного могло увлечь на целую неделю. И Нэй нравилось просто слушать ее. И смотреть на нее. Постепенно, спустя годы их странной дружбы, она даже научилась мыслить почти так же. Время от времени. И иногда даже говорить с ней на одной волне.

      - Ты хочешь сказать, что я - ангел? - Подавив очередной зевок, пробормотала Нэй.

      - Ха! - смелый вопрос вновь раззадорил Санну, - Не думаю. Но ты весьма необычна. Знаешь, я хочу сказать, что мир вокруг делает нас грубее, практичнее, неправильнее. Но ты другая. Ты не видишь этот мир, и он не влияет на тебя. Не так, как на всех. Может быть, даже ты сможешь изменить его. Немного. 

      С этими словами в порыве нежности, вызванным удрученным взглядом Нэй, Санна наклонилась к ней и коснулась губами ее лба. Поцелуй затянулся, но в головке Нэй лишь продолжали расти вопросы, вызванные загадочным поведением Санны...

      Когда через несколько часов Нэй вернулась домой, бездумное хождение по крышам и холод, наконец, возымели свой эффект. Поднялась температура, и девочка в бессилии несколько дней провела почти не вылезая из постели. Такой тяжелой болезни у нее еще не было. Ее и без того хрупкое тело едва выдерживало нагрузку.

      Когда же врачи начали отмечать улучшение состояния, (на удивление без серьезных последствий), Нэй ощущала себя жалкой размазней, запекшейся в собственном поту в складках грязных простыней и одеяла. Через день после начала выздоровления в ее комнате появились полицейские. Поначалу девочка испугалась, что родителям вновь выпишут штраф за то, что их дочь шаталась по крышам, но полицейские об этом не упомянули.

      Оказалось, что Санну, лучшую и единственную подругу Нэй, нашли мертвой под окнами собственного дома. В крови были обнаружены алкоголь и наркотики. Так же были отмечены следы насилия со стороны отчима. Когда, еще спустя некоторое время на опознании едва окрепшая Нэй, наконец, вновь смогла взглянуть в лицо Санны, она навсегда запомнила застывшую на холодном лице улыбку.