Экзамен. Как выжить?

ЧАСТЬ 1. БЕДА НЕ ПРИХОДИТ ОДНА. ГЛАВА 1. ТРЯСИНА - 1

Впереди тонкую тропку неспешно переползал уж, поэтому Виолетта остановилась. Чёрная чешуя змеи переливалась под лучами солнца, которые без труда проникали сквозь неплотную хвойную крону сосен. Со стороны горных хребтов подул прохладный ветер, путая собранные в хвост русые волосы девушки. В густых прядках виднелась пара-тройка тонких сосновых иголок, попавших на голову, когда ветки на пути оказывались слишком низко, и Виолетта задевала их макушкой.  

Плотность леса, по которому они шли, была неравномерной. Деревья вдоль притоптанной тропинки то стояли плотной стеной, то пропадали на три-четыре метра, то на протяжении какого-то участка росли практически на ювелирно одинаковом расстоянии друг от друга.  

От коричневого и зеленого у Виолетты уже рябило в глазах. Куда ни глянь, взгляд натыкался либо на клочки светлой, песочно-коричневой почвы, либо на высокую молодую сочно-зелёную траву, либо на стволы деревьев, серо-карие, с желтоватыми пятнами, либо на ветки сосен и елей, хвоя на которых была не однородного цвета - новые, свежевыросшие в этом сезоне иголки пока ещё имели салатовый оттенок (и приятный кисловато-хвойный вкус, как Виолетта из личного опыта знала ещё до этого путешествия), а чем ближе к стволу дерева, тем темнее становились хвоинки.  С периодичностью мелькали и бело-чёрные худые стволы берёзок, но от их вида рябь в глазах только усиливалась, потому что идти приходилось довольно быстро.     

Ритмичное шуршание травы позади, резко выбившееся из тихо-томного сонета лесных звуков, заставило Виолетту чуть повернуть голову.   

– Чего? – Богдан подошёл со спины, нагнав Виолетту после того, как сходил с тропы, чтобы попробовать поймать зайца.    

– Да вон, – она махнула рукой в сторону, где в метре от них в более высокой, никем не примятой траве уже скрывался тёмный хвост. – Не хотела беспокоить змейку. Он, наверное, и людей-то ни разу в жизни не встречал.  

Девушка повернула голову, чтобы посмотреть на одноклассника. Он вглядывался в то место, где исчез уж, хмурил брови, а потом наконец выдал:  

– Думаю, змеи не так уж плохи на вкус.  

Виолетта пожала плечами:  

– Наверное, рано или поздно нам придётся попробовать. Но пока же, вроде, не помираем. Так ведь?  

Одноклассники встретились взглядами. Богдан в очередной раз за эти дни подумал, что у Виолетты чертовски странный цвет глаз – ярко выраженный, отчётливый зелёный. А Виолетта в этот момент еле удержалась, чтобы не передёрнуть плечами под изучающим взглядом Богдана, потому что его чёрные, как самая тёмная ночь, глаза, казалось, не отражали свет, а поглощали его, создавая иллюзию бесконечных, засасывающих в смертельную ловушку чёрных дыр. 

– Идём, – разорвав зрительный контакт, отрывисто бросил Богдан. 

Парень хмуро посмотрел вперёд – там узкая тропинка изгибалась меж стволов деревьев, сворачивая вправо. Не задерживаясь, он двинулся в ту сторону.  

Виолетта же помедлила. Её раздражение с каждой минутой всё угасало, а совесть поднимала свою зубастую голову, готовясь, словно стая пираний, вгрызться в сознание девушки. Однако вид на уверенно выпрямленную спину одноклассника немного прибавил твёрдости, поэтому она двинулась следом за ним, так ничего и не сказав.  

День выдался облачным, солнце то пряталось, то неожиданно появлялось, подло ударяя своими ярко-жгучими лучами по глазам, вынуждая щуриться. Но даже когда оно заходило за облака и переставало печь, что, к счастью, случалось довольно надолго, дышать легче не становилось, потому что и тут, под сенью леса у подножья полулысой от зелени и накрытой белой шапкой снега на самом кончике вершины горы, царила предгрозовая духота, делая воздух густым и тяжёлым.  Изредка меж деревьев проносился порыв прохладного ветерка, даря блаженство, а иногда и вызывая россыпь мурашек вдоль позвоночника.  

– Ветер так и охватывает временами, – пожаловалась Виолетта, чуть пригибая голову, чтобы пройти, не задев тонкой, раскинутой между ветками паутины. – Как бы не заболеть.  

– М, – идущий впереди Богдан выразил своё согласие.   

Ещё какое-то время они шли в полном молчании. Звуки леса - шелест листвы, приглушённый свист ветра, поскрипывание деревьев - ласково и ненавязчиво касались сознания обоих. Виолетта бы вполне могла слушать умиротворённое щебетание птиц со всепоглощающим наслаждением, если бы не дискомфорт от духоты, из-за которой открытые участки кожи даже после того, как их протирали водой, быстро покрывались липким слоем пота. Особенно девушку беспокоило её лицо. Виолетте подумалось, что в таких условиях, да ещё и без увлажняющих средств, её капризная кожа уже через несколько дней будет изобиловать прыщами, от которых потом крайне тяжело избавиться. До кучи её периодически передёргивало, когда ветер доносил до них тошнотворную смесь запахов тухлого мяса, гниения и сырости. Девушка всё гадала, берётся ли эта вонь от болот, что незримо для неопытных глаз прячутся где-то между деревьев, или же запах так хорошо разносит ветер, пригоняя аж сюда затхлый воздух от гниющих топей в нескольких километрах от них.  

Богдана редко ощущаемая болотная вонь не волновала. Он её почти и не чуял. Поглубже вдыхал перманентные запахи хвойного леса и влажной земли, испытывая удовлетворение от лёгкой боли в мышцах, которая бывает после хорошей тренировки. Да, они идут быстро, идут много. И у него это получается лучше всех. Единственное, что невыносимо раздражало Богдана - назойливое жужжание насекомых. Хотя здесь оно ещё было сносным.     

Виолетта будто бы прочитала его мысли. 

– Хорошо хотя бы, что здесь комаров не так много, – снова заговорила она, хлопая себя по щеке, убивая маленького кровопийцу. – Всё-таки тут не так влажно, как на болотах в низине или у ручья. И слава богу!   

– М! – более эмоционально одобрительно согласился Богдан, даже слегка оглянувшись на одноклассницу. 

Виолетта ещё во время учёбы заметила, что этот парень не особо разговорчив, а за прошедшие несколько дней непосредственно близкого общения доподлинно в этом убедилась. И при этом довольно быстро научилась различать звуки согласия и несогласия, которые одноклассник часто использовал вместо слов.