Экзекутор

Долговязый Джон

Глупо было оставлять её одну? Глупо, но ему не было до неё дела. А проблемы Антон Бедный по её словам наживет себе сам еще до того, как она доползет до кого-нибудь. Поэтому Март Эйлович неспешно шел по коридору в сторону джазовой музыки. Он ждал увидеть развратное, но культурное общество. Какие бы слухи не ходили о сообществе тварей, оно оставалось сообществом, с правилами, нормами, табу. И он нашел настоящее светское общество со своими правилами, этикетом, манерами и вкусами. Но при этом это место оставалось клубом для тварей. Кругом специфические запахи, в том числе крови, многие танцуют под живой джаз, многие выглядят как рисованные уроды, но при этом одеты в мантии или пиджаки. Приличия соблюдены. Девушек и женщин в крайне откровенных нарядах было достаточно, но ничто не нарушало светских норм. Феллес никогда не был в ночных клубах людей, но сомневался, что есть клубы людей более порядочные, чем этот.

Бар был круглый, обслуживали всего два бармена. И кажется, этого вполне хватало. Руки закрыли их нагрудные карманы, оттуда выглядывали платки алого цвета. Алый на белом смокинге. Полная эстетика.

Феллес взглянул на это и на свой плащ. Он явно не вписывался в этот вечер. Но при всем этом для него было много вариантов к кому подойти. Он сразу отметил про себя группку вампиров с густой венозной кровью в бокалах. Гурманы. Несколько оживших мертвецов, им приходится хуже всего, они когда то были живыми. Павшие ангелы, либо самые приятные существа на земле, либо самые ужасные. Но в любом случае общение с ними ему казалось интересным, он их раньше так близко не видел, только по слухам. Но сейчас они не стали такой диковинной редкостью, стали замечать все больше случаев низложения с ангельских постов. Оттого в воздухе стояло напряжение, на своде мироздания что-то зреет. Оборотней не было вокруг, странно для Марта Эйловича, его самый любимый контингент, всегда знал, как правильно с ними общаться.

– Романтично! – Март Эйлович отошел в сторону, в угол, где стояло пианино и играли джаз. А посередине напротив бара в пляс пускались пары. Мужчина, явно маскирующаяся тварь с большими крыльями и кривой мордой, горгулья или упырь, видно по неуклюжей мимике и летящей походке тучного тела. У таких к вечеру дня человеческой жизни ужасно болят ноги, но в схватку с ними лучше не вступать. Однажды Феллесу уже прилетело ногой от горгульи. Он не мог подняться минуты четыре и думал, что не доживет до совершеннолетия. Но вот пару эту чудовищу составляла настоящая красавица, белка-насмешница. Прекрасное несерьезное творение с нелепой историей. Это фурри. Потомки дриад, что отказались признать свое исчезновение, как природное движение, надсмеялись над кодексом дриад и нормами природы. Они покинули свои умирающие великие деревья и принялись совокупляться со зверьем себе на утеху и продолжение популяции. Как итог получились белки-насмешницы, женщины-фурри с дикой страстью, природной красотой и спортивной фигурой. И они не прочь развлекаться с людьми. Животные. Кто пытался понять их суть, до сих пор удивляются, как дриады смогли родить таких тварей, а не мутантов-уродов. С одной такой белкой Март Эйлович и лишился однажды девственности, поэтому имел к ним теплые чувства. Они даже составляли конкуренцию консервативным суккубам какое-то время, как вышли из леса. Но потом остепенились, стали разборчивее. В них многое осталось от доброты, наивности и разборчивости дриад. Изящество тоже.

Далее Март Эйлович остался с мнением, что не заметил Бедного в зале. Его не было нигде, а это настораживало. Он подсел за ближайший столик, предположительно к третьему поколению обрусевших парнокопытных мужчин.

– Пошел вон, человек! – вместо приветствия ответили козлы.

– Скажите, что произошло здесь недавно?

Они переглянулись между собой, один оттолкнул Феллеса копытом, и послал.

– Спроси у кровососов, – ответил второй, – мы не знаем и в разборки «Высших касты» не вмешиваемся.

– Будете что-то заказывать?

Март Эйлович сел за столик, провел там полминуты, а это уже был сигнал для официанта. Он мигом принес меню. Феллес мельком взглянул в него и чуть не рассмеялся. Он с раннего детства охотился на различных тварей, изгонял демонов, а тут их потчуют всех той мерзостью, которую он пытался избежать. Кровавые коктейли, печень с фасолью и бобами.

– Неужели тут водятся такие интеллектуалы?

Козлы с возмущением посмотрели на него, приняв на свой счет, но лезть не стали.

– Подайте мне, пожалуйста, коктейль три части Гордонс, часть водки, половину вермута…Хотя нет. Принесите мне святой водки, что пьют павшие ангелы, бокал Кровавой Мери, если она, правда, кровавая.

Официант кивнул.

– Отлично, два бокала и полотенце за тот стол, боюсь, я не совсем привык к крови в коктейлях. – Март Эйлович широко улыбнулся и указал на дальний стол, рядом с которым стояли статные мужчины в темно-серых тканевых костюмах и шляпах с широкими полями, хотя в Петербурге не так ярко светит солнце.

Официант удалился выполнять заказ, а Март Эйлович поспешил за обозначенный стол. Он попрощался с козлами, поднялся и меж рядов аккуратно прошел к столику, попутно избегая лишних глаз, но успел подмигнуть белке-насмешнице. Это раззадоривало. Феллес сел за столик, посматривая на манеры кровососов, так можно было навскидку определить, какой век они вели себя более активно. Да и возраст примерно тоже. Один из них чуть более размашисто кивал головой и делал упор на звонкую «а». импульсивен для кровососа, возможно бывал на Диком Западе или в странах южной Европы. Неплохой выбор для долгоиграющего. Пара при согласии с собеседниками подтирали шляпами свои колени. Мало, что говорит, но Март Эйлович предположил: Франция, семнадцатый – восемнадцатый век. Обычно среднестатистический кровосос наиболее активен в светском обществе на заре своей жизни. Следовательно, им всем не более пяти веков. Но одному и того меньше. Шляпа трилби, широко расставлены ноги, руки за спиной. Самый большой и самый молодой из всех. Его стоит вывести первым. Двоих мушкетеров легко будет уговорить, они должны быть уступчивы, а ковбоя задобрить. И как раз интуиция подсказала ему заказать два коктейля Кровавой Мери. Официант принес их, и теперь следовало быть аккуратнее. Для Храбрости Феллес пригубил святую водку, пару капель добавил в один коктейль Кровавой Мери.