Элайджа Майклсон и Кетрин Пирс.You are heartless.

Элайджа Майклсон и Кетрин Пирс.You are heartless.

You are heartless. 

Were times when I wasn't? 

Yes. 

Вы бессердечная.

Были времена, когда я не была? 

Да. 

Милен была не в ореховом, как этого непременно хотела ее мать и сестра, но в черном низко срезанном бархатном платье. Платье было обшито гипюром и бисером. На голове у нее, в черных волосах, только заколка, украшенная жемчугом. На точеной крепкой шее нитка жемчуга. Страстная, с карими глазами, точно копия Катерины. Именно поэтому Элайджа Майклсон и выбрал ее спутницей в этот дом, на бал в честь основателей города. Девушка улыбается, придерживает своего спутника за руку, когда хозяин дома приглашает пройти новоприбывших гостей в гостиную. Присутствующие сразу же обращают внимание на вошедшую пару, но все их внимание приковано к статному кареглазому брюнетку, явно имевшему благородное происхождение,который поправляет свой смокинг. 

— А это Мистер Майклсон, - сказала Милен, указывая на Элайджу. — Он только недавно прибыл в наш город. 
— Рад знакомству, - улыбается хозяин дома. — Но, к сожалению, я вынужден вас оставить. 

Элайджа шел, раздвигая толпу. Он, очевидно, отыскивает кого‑то. Отыскивал ту, которой намерен бросить вызов сегодня ночью. Сегодня он лично бросает вызов Кетрин Пирс, которая, бросала вызов не одному мужчине, и все они подчинялись ей. Она, подобно сирене контролировала разум тех несчастных, которые попали в ее сети, и они выполняли все ее капризы. Если мир подчиняется законам физике, то мужчины подчиняются законам Кетрин Пирс. Влюбить в себя мужчину и полностью подчинить себе их разум - для Кетрин Пирс теперь развлечения. Она обратила братьев Сальваторе в своих игрушек. Кетрин Пирс могла подчинить себе любого и абсолютно выходила из себя, когда это у нее не получилось. Майклсон всматривался в каждую гостью, но все они не Кетрин Пирс, не те женщины, ведь ему нужна только она. Конечно же, она имела склонность к эффектным появлениям и не упустит возможность проявить себя во всей красе и побаловать, утешить свое самолюбие. 

— Мисс Пирс, - объявила спустившаяся с лестницы служанка. 

Вдруг все зашевелились, толпа заговорила, женщины сразу же принялись обсуждать ее, подвинулись, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, на лестнице появилась она. Сегодня ее волосы собраны гребнем из янтаря, а свободные упругие черные локоны опускаются на плечи, тонкую шею украшает единственное украшение - Камелия. Античная Камелия - то единственное украшение, с которым никогда не расставалась вампирша, ведь без этого украшения она сгорит на солнце, и к чему тогда ее красота? Открытые плечи, талия затянута в корсет цвета нефрита, верх которого дополняли темные кружева, пышному платью его формы и объем придают железные круги, одетые под низ плотной зеленой ткани. 
Она смотрит на всех сверху. Эгоистична и высокомерна, избалованная и нетерпелива. Всегда думает только о своей выгоде. Подбородок приподнят вверх, с каждым размеренным шагом Кетрин Пирс спускается с лестницы, на лице довольная улыбка, все взгляды вновь прикованы к ней. Кетрин Пирс вновь добилась своей цели и вошла в азарт новой игры. Игры, в которой нет правил. 

Один шанс увидеть ее. Видя ее вот такой, Майклсон приподнимает брови, морщит лоб и думает, что ее уже не вернуть, что Катерина умерла тогда, в Англии. Умерла, обратившись в вампира. Пошла ко дну, когда отреклась от всего и прежде всего любви. Та милая красивая девушка, которую он полюбил мертва. Катерина мертва, потеряв часть себя. Потеряв ту часть, которая была способна любить. Элайджи стоит, сражаться за нее - он никогда не утратить веру в то, что в глубине ее темной души есть луч счета. Видя ее вот такой, он желает ей много чего сказать. Сказать, что это не она, а ее личина, маска. Кетрин - жалкая копия его Катерины. 
Не отступить и строго вперед. Прямо к ней. Майклсон расталкивает танцевавшие танец прикосновения пары, проходит прямо по центру комнаты, задерживает дыхание, когда ее рука касается ее плеча. 

— Я Вас слушаю, - обернувшись говорит Кетрин. 
— Танец, - улыбается Элайджа, ведя ее в центр гостиной. 

Элайджа Майклсон настойчивее всех ее поклонников в этой комнате, и поэтому она не сопротивляется. Не сопротивляется его силе. Кетрин даже не удивлена тому, что он нашел ту, которая исчезла. Майклсон нашел ее, а значит, она нужна ему. Зачем он приехал сюда? Приехал именно к ней? Что ему нужно от нее? Возможно, Элайджа приехал сюда, чтобы привести ее к Никлаусу, и в любой момент может свернуть ее шею, лишить жизни? Но она не боится, не дрожит, готова сыграть в эту игру и не сопротивляется, когда его рука касается ее талии, вопреки тому, что в этом танце запрещены любые касания. Элайджа нарушил правила, и Пирс это заинтересовывает, а рука Кетрин укладывается на его плечо. 
Поворот. Элайджа кружит брюнетку в старинном вальсе. Кружит, не смотря на косые взгляды со стороны гостей. Кетрин прижимается спиной к его груди, вдыхает его аромат, который сегодня смешан с запахом крови убитой им прекрасной девушки алкоголем и еще чем-то. 

— Несколько часов назад ты убил прекрасную Мисс «с пшеничным цветом волос», - тихо шепчем брюнетка. — Она лучше меня, дорогой? 

Раскружить. Вернуться в темпе вальса и, выровняв дыхание, нежно коснуться рукой талии и прижать к себе, чтобы слышать ее сердцебиение. Он обнял ее, и внутри его все обернулось, внутри расплылось неведанное тепло, словно она проникла внутрь первородного и завладела им всем, завладела его сердцем. Близко от него, и улыбнулась так, что невозможно сопротивляется, а он борется, ведь в борьбе за нее он не может сдаться. 

— Катерина, ты хороший человек, с которым случилось много плохого, и я здесь, чтобы сражаться за тебя, - твердит Майклсон, думая, что его слова образумят ее. 
— Это значит, что ты любишь меня, и у тебя есть сердце? - скривившись в ухмылке, спрашивает она. 
— Я по-прежнему люблю тебя, Катерина, - признается Элайджа. — Когда твое сердце обратилось в гранит? 
— Когда я осталась одна, - прижавшись к нему всем телом, на ухо шепчет Кетрин. — Ничего уже не вернуть, Элайджа. Нельзя вернуть былых чувств. 
— И это причина отречение от чувств? - нахмурив брови, задает свой вопрос, Элайджа сжимая ее руку с такой силой, что вот-вот сломает ее кость. — Я рядом с тобой. Я помню, какой ты была, когда мы впервые встретились. 
— А я не хочу помнить, Элайджа, - отталкивает его от себя, дотрагивается до запястья. — Я не отключала чувства, Элайджа, ведь я сильнее этого и, справившись со всем, смирившись с последствиями, я приняла свою сущность. Приняла свою темную сторону, а не скрываю ее, прикрываясь благородством или еще чем-то. 
— Тогда ты никогда не узнаешь любви потому, что невозможно добиться этого против воли или внушением, - кивает Майклсон. — Любовь нельзя внушить, моя Катерина. Но запомни, что однажды ты появишься на пороге моего дома с просьбой, чтобы я показал тебе дорогу к Катерине, и я буду ждать.