Элемента.N

Глава 14. День слёз

Ева ничего не понимала спросонья. Рука ныла толи оттого, что еще окончательно не зажила, толи от неудобной позы, в которой она спала – оставшись вчера одна Ева бессмысленно переключала телевизор с канала на канал, да так на диване и уснула. Дэн сказал, что нужно ехать, и она одевалась, то и дело хватаясь за болевшее плечо. Он молчал, помогая ей одеваться, он сказал, что всё объяснит по дороге в машине, но глядя на его сосредоточенное лицо, Ева понимала – случилось что-то плохое.

            - Изабелла перерезала себе вены, - сказал Дэн, когда они выехали на пустую дорогу, - И врачи не могут ей помочь.

Осознание приходило не сразу – Ева сопротивлялась ему, Ева отвергала его, Ева не хотела верить – но память упрямо навязывала ей сцену их вчерашнего разговора в кухне. И смертельно бледное лицо девушки и ее застывший взгляд. Почему вчера Ева не придала этому должного значения, ведь что-то явно случилось. Но что? Она посмотрела на серое лицо Дэна, он молчал, сосредоточено глядя на дорогу, видимо, давая ей время осознать его слова.

            - Её обнаружила Алиенора. Они вчера сильно поссорились. Изабелла напилась. Она пришла к Арсению и стала предлагать ему постель. Он пытался её отговорить от этой затеи, и она вроде успокоилась и ушла домой. А рано утром Алиенора обнаружила её в ванне. Она позвонила Арсению уже с больницы, и он до сих пор не может поверить.

Ева машинально посмотрела на часы – шесть утра. Они неслись по пустым улицам, и мелкая снежная крупка косым дождем билась в лобовое стекло.

            - Но она ведь жива? И она в больнице. Почему ей не могут помочь? – не понимала Ева.

            - У неё очень редкая кровь. Я не знаю, что это значит, моя сестра сказала однокомпонентная. И единственная кровь, которую ей можно влить – кровь её матери.

            - Там твоя сестра? – удивилась Ева.

            - Да, они вызвали Альку. Там уже все. Отец Арсения пытается договориться в Замке чтобы позволили взять у матери кровь. Мой отец разговаривает с её дедом - возможно, он что-то сможет подсказать.

            - Господи, неужели это потому, что она родилась без отца? И это непорочное зачатье, - и Ева вспомнила какая мысль не давала ей покоя, связанная с этими двумя словами, - Дэн! Бабка нагадала Виктории, что она встретит Иисуса Христа в женском обличие. И Изабелла, она же… Боги всемогущие!

Дэн неожиданно остановил машину.

            - Есть ещё кое-что что ты должна знать про Викторию.

Ева никогда не видела у него такого лица.

            - Она беременна.

Ева это знала, по сравнению с тем, что Изабелла умирает, это было такой мелочью, что Ева не понимала зачем Дэн придает этому такое большое значение.

            - Я знаю, Дэн, - сказала она спокойно.

            - Ты не знаешь, - и он повернул к ней свое серьёзное, и такое несчастное лицо, - Это мой ребенок.

            - Нет, Дэн, нет, послушай, - пыталась объяснить ему Ева.

            - Это мой ребёнок, - повторил он четко, - Там в Замке, я был пьян, а она расстроена. Я просто пытался её утешить. Конечно, это меня не оправдывает, но она была очень убедительна, а я не смог сопротивляться. Это случилось, Ева. Мне очень жаль. Я не должен был, и я не хотел, но это произошло, и это - правда.

            - Но ведь отчим, - вяло возражала Ева, глядя в его глаза, в которых была невыносимая боль.

            - Её отчим не может иметь детей, поэтому её мать так больше ни разу и не забеременела, хотя могла, - ответил он на её невысказанный вопрос.

            - И ты, - Ева не могла это произнести.

            - Да. – даже не пытался ничего отрицать Дэн, - Это мой ребенок. Я переспал с ней тогда. Я был пьян, она настойчива.

Картинки с сумасшедшей скоростью проносились у неё перед глазами, словно пленку отматывали назад. Вот он стоит счастливый с Викторией на руках, но начинает пятиться и исчезает, и страстный шепот Виктории, и его голая спина со шрамом на лопатке, который она никогда раньше не видела…

            - Ева, ты слышишь меня? – громче и настойчивее произнес Дэн, пытаясь вывести её из этого ступора.