Элементарная любовь

3

Так. Слышатся звуки, больничные запахи, и судя по ним, кругом снуют люди. Наверное, в белых халатах. Я открыл глаза, от света сразу разболелась голова, веки опустились сами собой. Кажется, сотряс, вот деревянный лоб, мозгов нет совсем. Кто ж прет на красный через дорогу, да еще и не глядит по сторонам, и вообще не знает, что он на проезжей части? Нежный какой, уволили меня. Квашня! Сам во всем виноват. И в увольнении, и в том, что на меня наехали. Я поругал себя в таком вот ключе какое-то время, и, поморщившись, еще раз открыл глаза. Возле меня сидела девушка, я запомнил только огромные, испуганные карие глаза, молочно-белое точеное личико, всклоченые вьющиеся волосы, длинные пальцы. Она сидела прямо, как струна, в каком-то коричневом джемпере, но мне, почему-то, казалось, что ей холодно. Девушка взглянула на меня, вскочила и крикнула в коридор довольно низким, но мелодичным голосом:

- Сестра, он очнулся! - и уже в мою сторону, - Слава богу...

- Эээм, здравствуйте! Я Эл. Мне очень неудобно, я сам виноват, задумался крепко... И вы тут со мной еще сидите..

- То есть, вы ко мне претензии не имеете? – девушка вопросительно приподняла бровь. Я, почему-то, замотал головой, и стал причитать, не хуже бабки:

- Нет-нет, что вы, какие претензии?! Нет, без претензий, это я вам должен, сам же виноват! – девушка вытащила из-за пазухи диктофон, нажала кнопку, и удовлетворенно вздохнула. Этот диктофон немного развеял в моих глазах розовые облачка вокруг данной особы, и мне даже стало капельку обидно.

- Инцидент исчерпан, - и красотка поплыла к выходу.

- Я могу узнать хотя бы ваше имя??

- Анжелика, - и она протянула мне визитку. А мне вдруг стало дурно, я быстро нащупал под кушеткой утку, в которую меня так же быстро вырвало. Вот уж чудесное знакомство, ничего не скажешь.

Когда я отвлекся от своего увлекательного общения с уткой, Анжелики, конечно же, не было в палате. Врач сказал, что я ничего себе не сломал, но сотрясение заработал, так что подержит тут меня с месяц. Я возмутился было, вставая с кровати с намерением пробежаться по палате, как в глазах потемнело и очень захотелось пообщаться с подружкой-уткой. Спорить расхотелось. М-да.

Родственники по-разному отреагировали на мое временное переселение в больницу: маман распереживалась, отец разорался, а Костик поржал. Кер и не звонил, пускай отдыхает себе спокойно. Было немного досадно, ведь она просила не искать на пятую точку приключений.

На третий день пребывания в светлой палате мое настроение совсем испортилось. Пока я лежал, все было нормально, стоило оторвать голову от подушки, как меня тошнило и мир вокруг кружился, как каруселька в детстве. Док запретил читать и вообще общаться с гаджетами. Оставалось спать и глядеть в потолок.

Голова была пустая, в ней звенело, как в набат. Раннее солнце сочилось сквозь полуприкрытые занавески, и в его лучах витала мелкая пыль. Вдруг зашла медсестра – рановато, обход был позже. Новенькая? Высокая, стройная, с короткими темными волосами, в белом халатике – все, как положено. Но вот она подняла на меня льдистые, неправдоподобно светлые глаза.

- Не спится? – она уверенно подошла, положила узкую ладонь на мой лоб, удовлетворенно кивнула своим мыслям, и достала из маленького кармашка халата шприц. Я апатично наблюдал за действиями ранней посетительницы. Лишь ее глаза удивляли и завораживали. В другое время я обязательно попытался бы флиртовать, но сейчас, видимо, и впрямь мне было хреново. От осознания собственной никчемности.

Девушка быстро вколола содержимое шприца в вену, выпрямилась, и, уходя, бросила через плечо:

- Поздновато осознал свою никчемность, - жутковато оскалилась и удалилась. Я хотел было удивиться, но вдруг почувствовал, как меня уносит в свой водоворот царство морфея. Причем, без моего желания, с жутким кружением, и я отчаянно пытался очнуться, барахтался, задыхаясь, и весь покрылся испариной. Ну медсестричка! Что это было? Наркотик? Зачем им безработный менеджер, у которого не хватило духу дописать свою книгу? Который прозябает свою жизнь в беспорядочных связях, и за барными стойками..? Который побоялся заниматься тем, чем он хочет… Я никто. Я никогда так честно с собой не говорил, и мысли летели, вторя этому водовороту сна, и я уже не сопротивлялся, я плыл по течению, удивленно слушая себя.

Вдруг меня вздернуло, и я рухнул в широкую мягкую кровать. Все кончилось еще внезапнее, чем началось. Я лежал в прохладной полутьме, тяжело дыша, глядел на расписной потолок. Ничего себе больничка. Это вип-палата? Сел и огляделся. Мда. У меня горячка. Все подернуто туманом, каждое движение будто отзывается эхом в пространстве, воздух серебрится местами, а сам я легкий, как перышко. Комната была большой, уставленной старинными шкафами, забитыми книгами. Темное дерево преобладало в интерьере. На полу лежал темно-красный ковер, рядом с постелью стоял внушительный дубовый стол, и на нем возвышалось зеркало в полчеловека величиной. Почему-то я встал и пошел смотреться в зеркало. Оттуда на меня посмотрел паренек с лохматой шевелюрой и совершенно чумными глазами. Ну да. Это я. У меня ничего не кружилось, как в палате, и ощущал я себя здоровым. Я попробовал пройтись по комнате. Ничего, ноги переставлялись легко, казалось, я был полон сил.

Так, где же я оказался? Надо найти хоть медсестричку. Не задумываясь, нашел дверь и дернул ручку на себя. В глаза ударил свет, я зажмурился. Ну вот и больничный коридор. Удовлетворенно потопал по идеально чистому, сверкающему полу, заглядывая в раскрытые двери палат. Пахло сиренью, воздух двигался, и не было этой больничной затхлости и специфического запаха. Пусто. Пусто. Пусто. В пятом проеме я разглядел еще одну палату, но там, наконец, кто-то был. В большом бежевом кресле в ошеломительном зеленого цвета платье в пол сидела моя давешняя посетительница. Она закинула ногу на ногу, оперлась локтем в кресло и скучающе потягивала что-то в большом бокале. Вино? Волосы мелко кучерявились, образовывая кокетливую шапку на голове, а алая помада на губах контрастировала с льдистым, довольно раздраженным взглядом девушки. Она взглянула на опешившего меня и нетерпеливо дернула плечом.