Елена Прекрасная

О том, что не всегда нужно спасать прекрасных дам - или "Расплодилось тут рыцарей!"

Он внял моей мольбе: резко отдал какой-то приказ – и дружинники нехотя отозвали собак. Пожалуй из всего отряда он один сохранил невозмутимость. Конечно, увидев меня рядом с «чудовищем», его глаза расширились от изумления и – что мне особенно польстило, тревоги - но он быстро овладел собой. И, похоже, нисколько не поверил в моё перевоплощение в призрака – во всяком случае, креститься не стал. Однако радости от встречи со мной я не заметила. Напротив, князь выглядел на редкость суровым и отстранённым. «В тереме он был другим» - пронеслась мысль, и я тряхнула головой. Нашла о чём думать в такой момент!

Спешившись, князь кинул поводья ближайшему всаднику и медленно пошёл к нам. Позади меня зарычал Мишутка. Он качнулся было навстречу князю, но я, шипя и ругаясь, затолкала королевича назад, за свою спину, приказав ему не высовываться. Он послушался: должно быть, понял, что я забочусь о его шкуре и что лично мне ничего не грозит. А я снова обернулась к князю, сверлившему меня недобрым взглядом. Я поперхнулась, но тут же одёрнула себя: не время раскисать, когда речь идёт о жизни друга!

- Князь! Какими судьбами? – пожалуй, мой голос слишком звенел от напряжения и выражал чересчур много радости, чтобы его можно было принять за искренний.

Нарисовавшийся рядом уже знакомый мне переводчик быстро передал князю смысл приветствия. Не отвечая, мой бывший кандидат в мужья вопросительно изогнул бровь, молчаливо возвращая вопрос. Его тяжёлый взгляд будто придавливал меня к земле.

- Какая встреча! А мы с Мишуткой тут прогуливались! – чрезмерно беззаботно возвестила я. К первой брови присоединилась вторая; поняв по их ехидному выражению, что мне не верят – как можно гулять с чудовищем - я поджала губы. А потом стремительно обернулась к медведю, обняла его за шею и прижалась щекой к морде. И многозначительно глянула на князя, всем видом показывая: «Видите? Этот медведь совершенно безобиден!» Кажется, мне не поверили. Выражение лица князя осталось сосредоточенно-бесстрастным, но посмотрел он на меня очень зло.

- Гуляли мы! – сердито повторила я. – Пока на нас не налетели ваши псы и всадники!

В моём взвинченном тоне упрёк и обвинение не услышал бы только глухой. Глухим князь не был; но упрёк предпочёл проигнорировать. Это замечание, как и предыдущая фраза, было мгновенно переведено толмачём, растерявшим в столь нестандартной ситуации все свои «э-э» и прочие заминки. «Может быть он никогда и не был тормозом, а просто играл роль?» - пришло мне в голову. Уж очень разительным было внезапное превращение мямли в весьма толкового парня, способного лопотать языком так же быстро, как все итальянцы. «Но зачем?» - ответа у меня не было, да и отвечать было некогда.

- Значит, гуляли? – улыбнулся князь. Улыбка эта мне совершенно не понравилась; жёсткая, язвительная, она резала, как нож; глаза, уменьшившиеся до двух щёлочек, горели холодным огнём. Попытавшись понять чем же он недоволен, я заглянула в них поглубже, но только обожглась. Так и не разобравшись в чём дело, я поспешила отвести взгляд.

- Ну да… Кхм-кхм, – голос у меня помимо воли дрогнул, и я изобразила кашель. В глубине души я чувствовала нарастающую растерянность. Почему-то мне казалось, что стоит нам встретиться, и князь мне обрадуется, снова начнёт добиваться моей руки. Поймав себя на этом, я испытала жгучую досаду на собственную наивность и непонятное разочарование – то ли в себе, то ли в нём. Что, естественно, нисколько не улучшило настроения. Несмотря на доводы рассудка, я чувствовала себя задетой. Наверное, потому заговорила высокомерно:

- Раз со всем разобрались, мы пойдём. До свидания! – кивнув князю – небрежно, но с поистине царской грацией, во всяком случае, мне хотелось в это верить, - я положила руку на плечо медведю и сделала шаг в сторону.

- Мы отнюдь ещё не со всем разобрались! – провещал мне князь через переводчика.

- Неужели? – бросив взгляд через плечо, я язвительно ухмыльнулась и поощряюще произнесла: - Ну так, разбирайтесь, пожалуйста. У вас ещё сколько угодно времени до темноты. А потом вам лучше уносить ноги из леса. Вы ведь не хотите, чтобы вас сожрало чудовище, нет? – сладко пропела я.

- Нет, – согласился со мной князь. Он вдруг разом отбросил свою холодность, обретя прежние обольстительные манеры. Даже голос будто сочился мёдом, как со свежих сот. – А вас оно не сожрёт? – наигранно озабоченно осведомился он.

- Кхм, – снова кашлянула я, поняв, что лучше б промолчала. – Да нет, мы с мишкой спрячемся, и оно нас не найдёт.

- Да что вы? – удивился князь, разыгрывая интерес пополам с воодушевлением. – Вам известно настолько безопасное место?

- А вам - нет? – резко отбрила я его, чувствуя, как в груди нарастает клокочущее раздражение.

- Мне - нет, – сокрушённо покачал он головой. – А жаль. Может быть, вы и нам его покажете? – вкрадчиво попросил он. При этом глаза его блестели жарко и маняще.

- М-мм, – поняв, что я непроизвольно облизнулась, я разозлилась. – Не покажу! Оно вас всех всё равно не вместит!

- А меня одного вместит? – тоном искусителя произнёс князь, и столько в нём было намёка, что я вспыхнула. На что это он намекает?!

- У вас палата целая есть в тереме, вот туда и идите. Нечего по ночам по лесу шастать!

- Именно так мне и хотелось бы поступить. Но, увы, совесть не даёт бросить прекрасную… Елену Прекрасную на произвол судьбы - одну, ночью, в лесу… - если вначале голос князя звучал шутливо, то к концу фразы в нём прорезались угрожающие нотки.

Услышав их, я полностью развернулась к противнику. Было очевидно, что дискуссия не окончена и никто мне так просто уйти не позволит. Кроме того, во мне проснулась жажда мести. «Ах так?! Прекрасная Елена Прекрасная, значит? Издеваешься, да? Ну, ты у меня узнаешь почём фунт лиха!» - сказала я себе.