Елена Прекрасная

Маленький секрет миллионера

Видя веселье князя, Настенька успокоилась и переключилась на Мишутку, которого усадила рядом с собой. Вот уж кто наслаждался пиром от всего сердца. Марфушка, глядя как королевич уписывает за обе щёки её яства, прямо влюбилась в него. Я слышала, как она шептала служанкам: «Ах, девоньки, вы ж только на него посмотрите – как он эту баранью лопатку глодает! Чудо, а не мужчина!»

Мишутку было немного жалко: Настенька из него всю подноготную вытянет, если ещё не всё вызнала, но за себя я порадовалась – хоть немного передохну от назойливого внимания. Поторопилась. Князь придвинулся ко мне почти вплотную; я вспыхнула.

- Вам что – место мало?

Он невинно улыбнулся. Я закатила глаза и отодвинулась чуть в сторону. Но не далеко. «Не хочу показаться невежливой» - объяснила я себе нежелание увеличивать пространство между нами.

Тут взяла слово Настенька, предложив гостям послушать историю Мишутки. Как я и предполагала, главная нянька уговорила королевича рассказать о себе поподробней. Все радостно загалдели, поддерживая предложение. Известно ведь: хлеба и зрелищ. Хлебом – и не только – гости набили себя под завязку, теперь настала очередь развлечений. Видя всеобщее любопытство, Мишутка приосанился и повёл речь:

- Мой батюшка, царь тридесятого царства…

Как бывший медведь дошёл до жизни такой я уже знала, потому слушала вполуха. Мне было любопытно кто же такая Аннушка, но о ней Мишутка молчал, как партизан. Я разочарованно вздохнула и пообещала себе: «Ничего, всё равно вызнаю! Потом.» А пока мне только и оставалось, что разглядывать лица присутствующих, изумлённые и раскрасневшиеся от спиртного. Это занятие мне быстро прискучило, и я принялась гадать кто заколдовал королевича. Интересно ведь - оказалось, что не мне одной: скоро ко мне присоединились другие лже-детективы. В смысле, они-то как раз лже-детективы, а у меня нюх прирождённого охотника. Я-то знаю, что – точнее, кого покрывает Мишутка. Перебивая королевича на каждом слове, эти «профессионалы» фонтанировали идеями и строили самые невероятные, а именно нелогичные и абсурдные, предположения. Слушая их, я едва сдерживала хохот, но время от времени он всё равно прорывался сдавленным хрюканьем.

- Вот потому-то я и оказался в таком обличье, - закончил своё повествование Мишутка.

Я посмотрела на князя. Ужасно хотелось узнать, как у него получилось расколдовать медведя, а главное, почему он мне поверил? Он вопросительно вздёрнул бровь и улыбнулся, догадавшись чего я хочу. И начал рассказывать мамкам-нянькам историю моего «спасения» из лап чудовища, а потом неожиданное превращение, собственно, чудовища в человека. Внимая этому звучному голосу, я затаила дыхание - должно быть, как и все в зале, потому что тишина стояла такая, что слышно было как жужжат мухи.

Я нет-нет, да и взглядывала на рассказчика – не хорошо ведь глаза воротить от спасителя Мишутки. И как-то так оказывалось всякий раз, что наши взгляды встречались. Князь будто ждал этого момента, неизменно опаливая тёмным огнём своих глаз до глубины души. Сил выдержать этот огонь у меня не было, поэтому я поспешно отводила взгляд – но через некоторое время он сам, помимо воли, снова возвращался к рассказчику.

Князь подробно и со вкусом описал как дружина отважно спасала Елену Прекрасную из лап чудовища, но скромно проскочил собственно сам процесс превращения чудовища в человека, а, что меня больше всего интересовало: его причины. Князь бодро повёл своё повествование дальше, однако я была слишком преисполнена любопытства, чтобы не попытаться выведать подробности.

- Как вам удалось снять заклятие? – подхватила я, едва мужчина сделал маленькую паузу.

- Вашими молитвами, - отшутился он. Ближайшие к нам соседи загоготали, а князь наклонился ко мне и тихонько прошептал:

- Пером жар птицы.

Я вылупилась на него во все глаза – откровенно и беззастенчиво, вскричав про себя: «Перо жар-птицы? И ты носишь его с собой?!» Вмиг мне стало тревожно и неуютно: не за себя – за него. «Ладно бы носил, так зачем болтать-то?!» - сердито пеняла я ему про себя, метая быстрые взгляды по сторонам – расслышали или нет каким сокровищем обладает наш гость? Это как признаться, что у него в нагрудном кармане лежат миллионы. К счастью, соседи радостно опустошали кубки и нас не смотрели; никто не выглядел потрясённым, и я слегка успокоилась: «Ух, кажется, пронесло!»

Даже я, чужестранка, знала как дороги, можно сказать, бесценны перья жар-птицы. Они встречались так редко, что считались небылицами, но знающие люди – профессионалы в сфере волшбы и колдовства, говорили, что перья эти существуют на самом деле. Во всяком случае, один из них был в этом твёрдо убеждён – тот тёмный колдун, с которым мне удалось поболтать до того, как мамки отрезали меня от общения с внешним миром. «Странно, что у князя до сих не отняли это чудо - ради него многие готовы на что угодно» - подумала я, по-новому взглянув на этого мужчину. «Везение? Если так, надеюсь, что оно пребудет с ним!»

Когда князь закончил, я шепнула:

- Зачем вы мне это сказали?

- Хочу, чтобы вы знали обо мне то, чего не знают другие, - ответил он.

Я округлила глаза и только собралась спросить: «Зачем?», но тут Михаил встал из-за стола и отвесил своему спасителю земной поклон.

- Если б не ваша доброта, князь, таким бы я и оставался! Знайте, я жизнью вам отплачу, если потребуется. А ежели будете в наших краях – милости просим: мой батюшка и я встретим вас, как самого дорогого гостя!

Князь тоже поднялся, поклонился в ответ и поднял золотую чарку:

- Давайте же возрадуемся освобождению королевича от злых чар!

Громкими одобрительными возгласами присутствующие поддержали приглашение. Очнувшись от увлекательного рассказа, гости с удвоенным аппетитом набросились на еду и особенно на напитки. Вино, медовуха, водка исчезали со страшной скоростью; слуги только и успевали наполнять сосуды и приносить новые. Я не пила – кто бы мне дал – возможно, оттого и почувствовала себя очень одиноко среди этой радостной суматохи.