Елена Прекрасная

"Бриллианты - лучшие друзья девушек". О богатстве и вдохновении, которое накрывает мгновенно и порой не к месту

- Ого! – восхитилась я при виде этого изделия ключарного искусства. Куда там золотому ключику Буратино! Огромный ключ, с две мои ладони в длину, весь затейливо вырезанный и сияющий золотом… - Ва-ау! – прошептала я, впившись в это сокровище глазами.

«Если ключ такой, то что же кроется за дверью, которую он отворяет?!» - жадно подумалось мне. Горящими глазами я смотрела как нянька поворачивает ключ – нарочито медленно – небось, заметила моё страждущее богатств лицо и теперь наслаждалась властью над моими чувствами! Я с трудом сдержалась, чтобы не оттолкнуть её и самой не открыть замок – так долго она возилась. Наконец, замок поддался, мамка толкнула дверь – совсем простенькую, по сравнению с ключом…

- Что? – севшим голосом прошептала я, вытягивая шею из-за плеча Настеньки. – Это всё?!

- Да! – с гордостью подтвердила нянька, довольная произведённым впечатлением.

Но она просто не поняла: голос сел отнюдь не от восторга, а от жестокого крушения надежд. Я-то думала, меня золотые горы ждут! А тут… На глаза невольно навернулись слёзы.

- Всё твоё! – расплывшись в улыбке, с гордостью подтвердила Настенька.

Я метнула на неё ненавидящий взгляд. «Где золото?!» - хотелось мне заорать. Но я сдержалась. Если когда-то и числилось среди подарков, то до комнаты его не донесли. А на нет и суда нет. Смирившись, я понуро оглядела горку своих «богатств».

- Жалко, ах, жалко оставлять столько добра!.. – щебетала Настенька, глубоко обманываясь насчёт причин моей кислой физиономии.

«Жалко? Ха! Да мне такого барахла даром не надо.» - криво усмехнулась я. Но, собрав силу воли в кучку, медовым голоском пропела:

- А что это за подарки, Настенька?

- Поневы, кокошники, бусы, шубы… - принялась перечислять женщина с огоньком в глазах. Видно было, что для неё это действительно стоящие вещи, в отличие от меня. – «Вот кто действительно оценил подарки по достоинству. – мелькнула мысль. – Не тому человеку подарены были, эх, не тому!» - Вот смотри, - засуетилась нянька, доставая из кучи то одну, то другую вещь и демонстрируя мне.

Старательно пытаясь скрыть раздражение и уныние – глупо ведь портить отношения: мамка если поймёт что у меня на уме, только оскорбится – я разглядывала подношения и жалела, что женихи не додумались дарить что-нибудь попрактичней. Например, бриллианты. Или рубины с изумрудами. Золото-серебро, опять же. Одним словом, то, что имеет ценность не только в этом мире.

«Куда я с этими кокошниками? - мрачно думала я. – Домой я с ними не поеду. А с бусами? Хм.» Я взвесила на руке тяжёлую нитку каких-то разноцветных камешков. «Полудрагоценные, наверное…» Но от сознания их драгоценности, пусть даже половинной, желания носить эту пестроту не прибавилось. Мне вообще трудно угодить с украшениями – чаще всего я их не ношу. Они лежат себе в коробке и ждут своего звёздного часа. Годами.

- Да… - протянула я и со вздохом отшвырнула ожерелье к другим вещам. Камешки жалобно звякнули; нянька укоризненно посмотрела, а я смутилась. Мне не нужно, а для них – красота неописуемая. «Нету вкуса у людей, что ж поделаешь?» - подумала я про себя, горестно глядя на кучу… на кучу. Хоть бы что-то нужное нашлось… Тем временем Настенька подняла пеструшку, с которой я обошлась столь небрежно, любовно прижала к широкой груди.

- Хорошо смотрится, - с удивлением отметила я.

Главная мамка польщённо улыбнулась, а я неожиданно для себя предложила:

- Настенька, хочешь, подарю?

Главная мамка ошарашенно на меня взглянула и стала отнекиваться, но я уже решила. Зачем мне эти пёстрые булыжники? А человеку в радость.

- Бери! – почти насильно натянула на неё подарок – и гляди-ко, заиграли бусы на Настенькиной белой шее!   Отойдя на пару шагов, я принялась разглядывать Настеньку, будто картину.

- Живописно!

Будь я художником, типа Маковского, обязательно нарисовала бы главную мамку – прямо так, как есть: с зарумянившимися щеками, радостной полуулыбкой на губах, в этом голубом сарафане с васильками и этих пёстрых бусах!

- Ты – настоящая русская красавица! – сообщила я Настеньке. И рассмеялась, увидев каким потрясённым стало её лицо. Однако это не было лестью: именно такими - полными, белокожими, пышными и сдобными я себе русских красавиц и представляю. Вот на ком кокошник не будет смотреться дико.

- А ну-ка, примерь вот это, – оживилась я, схватив украшенный перламутром и голубыми камушками головной убор. – Примерь! - строго прикрикнула я, наслаждаясь вдруг полученной властью над главной мамкой. И – чудное дело! – Настенька послушалась. «Всегда бы так!» - усмехнулась я про себя. Потом отошла подальше и снова принялась разглядывать своё творение.

- К твоим голубым глазам идёт, - одобрительно кивнула я. – Но чего-то всё-таки не хватает… - потерев в задумчивости подбородок, окинула кучу взглядом. – Эврика! Накинь тот полушубок на плечи, – попросила я. – Нет, не этот, вон он лежит, с длинной шерстью.

Заинтригованная, Настенька выполнила просьбу и вопросительно уставилась на меня – мол: «Что теперь?» Я сразу зауважала творческие профессии: вот что значит быть творцом – все тебя слушаются, лишний раз вздохнуть боятся!

- Подожди секундочку, сейчас посмотрим… - воодушевлённая успехом, я бросилась к куче и принялась рыться в вещах. Так, наверное, чувствуют себя модельеры в процессе создания нового гениального образа.

- Вот! – триумфально вытащив из кучи кольцо, я подскочила к няньке и натянула перстень ей на указательный палец.



Отредактировано: 07.08.2018