Елена Прекрасная

"Дарёному коню в зубы не смотрят!"

- Портрет повесим на этом самом месте, - торжественно заверила меня Настенька, и я изобразила на лице радость – этого ведь от меня ждут? В принципе, это их дело, меня это больше не касается – я просто как лучше посоветовала…

- А ты, Еленушка, дар сей прими, - неожиданно громко сказала главная мамка и поманила меня к себе. Заинтригованная – обожаю сюрпризы! – я послушно подошла. Настенька кивнула Марфе, и та подала ей нечто прикрытое узорчатой тканью. А Настенька протянула это мне – так, будто святыню в руках держала. Сглотнув от возбуждения, я приподняла платок, заглянула…

- Э, спасибо, конечно… - замялась я, соображая, как бы половчей отказаться.

- Это твоё! – со слезами на глазах провещала Настенька. Не оставалось сомнений в том, с каким чувством человек относится к своему подарку. Да только я эти чувства не разделяла.

- Моё? Кхм… Вам-то оно нужнее, - зашла я с другого бока. Никто не сможет упрекнуть меня в эгоизме! Забрать у людей последнее – нет, это буду не я.

Настенька растрогалась, аж слёзы на пушистых ресницах заблестели.

- Достойна ты их! – сдавленно ответила главная мамка. И покивала. Я тяжко вздохнула: неужели только этого я и достойна?! Всё же я оцениваю себя выше.

- Нет, не достойна, - голоском маленькой девочки пробормотала я. И потупилась. – Подобная … э, ценность должна оставаться в тереме! – убеждённо воскликнула я.

Мои слова поколебали уверенность в правильности Настенькиного шага во многих – виселёвцы явно понимали о чём именно идёт речь, хоть сам предмет и был скрыт платком. А ещё вероятней, и не было у них изначально никакой такой уверенности. Должно быть, инициатива исходила исключительно от Настеньки. «Скорее всего, никто, кроме главной мамки и не собирался отдаривать тебя в обратку!» - насмешливо поддел мозг. «Да, а Настенька сподобилась – старые сапоги решила мне всучить на добрую память! Ещё и размера гигантского.» - обиженно пожаловалась я самой себе.

- Тебе нужнее! – повысила голос дарительница.

- Да я как-нибудь… и без них обойдусь, - призналась я, елозя носком кроссовок по полу.

- Ты хоть представляешь что это такое? – зашипела нянька не хуже змеи.

- Сапоги? – криво усмехнулась я. – Почти распавшиеся, между прочим, – нет, я не хотела укорять Настеньку в непрезентабельности подарка – в конце концов, коню в зубы не смотрят, но всему есть предел! И дарить рваньё – лучше уж ничего не дарить, честное слово!

- Сапоги! – разъярённо вскричала Настенька. – Сапоги, дурында!

- Но-но, - оскорбилась я. – Я попрошу не переходить на личности…

- Такой дар дарю – и кому?! – в крайней степени возмущения голосила главная мамка.

Самое неприятное, все до единого поддерживали Настеньку, а не меня. «Эка невидаль, – разозлилась я, - драные сапоги. Где они их вырыли – в таком состоянии? Раскопками, что ли, занимались?!»

- Нет, вы на неё посмотрите! – вопила Настенька.

«Мегера! - обозвала я её про себя, с отвращением глядя в лицо, час назад казавшееся мне красивым - Пора заканчивать эту сцену!».

- Давайте сюда! – грубо перебила я и, сорвав платок, схватила дрянные сапоги. – Спасибочки! Таких подарочков мне в жизни не делали!

- Не делали! – взвизгнула Настенька.

«Как базарная торговка, право! - поморщилась я – Ещё чуть-чуть, и у меня перепонки лопнут!»

- Носить буду – о вас всех вспоминать! – пригрозила я. «И не добрым словом - уж в этом-то я была уверена, - если вообще когда-нибудь это старьё надену.» - Хотя… вот сейчас прямо и примерю – чего откладывать?

Сбросив кроссовки, только я взялась за край одного сапога, как меня оглушил дикий визг.

- Ты что?

- Не трогай!

- Заберите их!

Завопив как резанные, киселёвцы со всех сторон ринулись на меня. Инстинктивно прижав сапоги к груди, я вспрыгнула на стол и помчалась по нему босыми ногами. Не знаю каким чудом не поскользнулась на тарелках и не расшибла себе лоб.

- Сапоги-скороходы это! – прогремел на весь зал голос Настеньки – как гром загромыхал. И всё стихло.

Поражённая, я медленно обернулась, угодив пяткой в какой-то соус.

- Что? – переспросила почти спокойно.

Главная мамка, шурша юбками и трезвоня серьгами, не спеша подошла ко мне, сложила руки на груди и приказала:

- Слезай.

И взгляд такой – противный. Знаю я его: если не сделать, как велено, жди наказания. Потоптавшись, я спустилась на лавку, оттуда – спрыгнула на пол. От холодного камня немедленно замёрзли ступни.

- Дай, - всё так же не повышая голоса, потребовала мамка, протянув одну руку.

Я сильней прижала подарок к груди и нахмурилась. Терпеть не могу, когда порываются отобрать дареное! «Отнимут силой» - констатировал мозг. С огромной неохотой я протянула Настеньке сапог – один. Киселёвцы затаив дыхание наблюдали за развитием событий. В уме, наверное, делали ставки: заберёт главная мамка у меня сапоги – или не заберёт?

«Не заберёт!» - внутренне ощетинилась я и воинственно выпятила подбородок.

- Другой, - вытянула мамка вторую руку.

«Щ-щас, держи карман шире! - непочтительно подумала я. – Это мои сапоги!» Поймала себя на том, что даже отделавшись от жабы, продолжаю крепко цепляться за «своё». Я насупилась… И крепче прижала подарок к груди. Такая я есть – не раба материального, но если уж пробудилась страсть к какой-нибудь вещичке, вцепляюсь в неё всеми руками и ногами. А к этим сапогам – точнее, сапогу: один-то уже отобрали – симпатия определённо наличествовала, потому что отдавать ух как не хотелось!