Часть I,
полная сомнений
Глава первая
Первое. 1 июня 2020
Эльфа стояла на самом краю города. Перед ней тянулось заброшенное шоссе. Позади шуршало тентовыми зонтиками кафе-мороженое, где она отработала свой последний день.
Эльфа поджала пальцы босых ног, сделала глубокий вдох и поправила лямки рюкзака. Шоссе дотронулось до неё ветром и пылью и снова покорно улеглось.
Сегодня расползся туман. Серость покрыла здания, застывшие за спиной.
В такую непогоду жители серели вместе с домами.
Буквально.
Жители становились прозрачными как привидения. В основном, она становились частично прозрачными – например, кистей рук нет, а всё остальное в порядке. Или лица не видно – безголовые... пешеходы. Всадников я не видела. Туловище тоже могло пропасть, – тогда ходят сами по себе руки-ноги-голова. Могло отсутствовать одно ухо или правое полупопие.
Полностью жители редко исчезали, чаще всё-таки по частям.
В такую погоду город, в котором никто не красит стены, превращается в сплошное бетонное пятно.
Эльфа не любила Город.
Хуже всего с редкими совсем исчезнувшими персонажами – на них натолкнёшься, а они:
– Смотри, куда идёшь! – И эхом доносится ворчание.
Тех, кто имеет склонность к потере видимости, тут называют призраками. Мир состоит из призраков на девяносто девять процентов.
Девушка расправила плечи, цокнула языком и умно прокомментировала:
– Дураки.
Эльфа не становилась ни невидимой, ни полупрозрачной, Эльфа вообще не относилась к призракам. Она принадлежала к меньшинству, к тем, кого называют Существами. Их зовут так, потому что они существуют, и это видно.
Молочные, вьющиеся волосы Эльфы колыхались, ветер касался кончиков её заостренных ушей, взгляд небесных глаз выражал тревогу, а выставленная вперёд грудь – показную решимость.
В кармашке её василькового летнего платья лежал календарик с обведённым красным маркером числом: 1 июня 2020-го года. На улице – первый день лета.
Календарик подарила ей я.
Второе. Меньше знаешь – крепче спишь
Эльфа решилась уйти менее суток назад.
Хотя идея уйти возникла гораздо раньше. Точное время зарождения идеи теперь и не найти в прошлом, но есть один интересный момент. И случился он... да фиг его знает когда.
«Фиг его знает когда» был жарким и душным днём.
Эльфа постучалась в соседнюю от своей квартиру.
Дверь ей открыла подросток, девчонка с ядрёно-розовым каре. Она недовольно фырчала, держа в руках беспроводной геймпад, и с беспокойством оглядывалась.
– Привет, Дракон, – сказала Эльфа. – Я войду?
Дракон – это, конечно, прозвище. На девчонке была черная майка с белым драконом, наподобие китайских. Иногда эта майка менялась на другую такую же, только серую с красным. Ещё – потёртые джинсовые шорты до половины бедра. На улице добавлялись сандалии с коричневыми ремешками. Кажется, другой одежды у Дракона не существовало.
– Надеюсь, ты хоть трусы меняешь, – сказала однажды Эльфа.
– Меньше знаешь – крепче спишь, – ответила девчонка.
Третье. Что будет сегодня вечером?
Стандартный день Эльфы выглядит так.
Звонок будильника.
Блип-блип.
Эльфа переводит его на пять минут вперёд. Потом на десять минут вперёд. Потом на полчаса вперёд.
Через полчаса она встаёт, понимает, что опаздывает, в спешке натягивает одежду и забывает почистить зубы.
Голодная и взъерошенная идёт пешком на работу, выглядя как зомби, который предпочёл бы быть мёртвым мертвецом, а не живым мертвецом.
До полудня она смотрит в окна напротив кассы, на тени, ползущие от одной стены до другой.
Затем обедает, затем ещё работает, во вторую часть дня приходят вялые посетители и, в основном, занимаются тем, что бесят Эльфу.
После шести – свобода, и Эльфа бежит к Дракону.
Девчонке с розовым каре родители перечисляют небольшие деньги, на которые она покупает компьютерные игры, фастфуд и платит за квартиру.
Вечер – чудесное время. Вечер полон разнообразия: идёшь и гадаешь – будешь играть в очередную часть очередной игры про убийц-паркурщиков или всё-таки в очередную часть очередной игры в постапокалиптическое зомбирубилово?
Четвёртое. Вода как признак депрессии
Иногда Эльфа, как единственная совершеннолетняя из двух, приносит фруктовое пиво. Хотя призраки особо не парились – и продавали алкоголь несовершеннолетним.
К тому же Эльфа пополняла запасы Дракона колой и замороженной пиццей, считая это чем-то вроде арендной платы: здесь Эльфа проводила больше времени, чем в своей квартире.
В тот день Эльфа купила воду. Обычную. Без вкусов. Негазированную.
– Депрессия достигла пика? – спросила Дракон на пороге и, не дожидаясь ответа, ушла проверять, не умер ли её персонаж.
– Да, – сказала Эльфа вслед.
– Если собираешься рыдать, то ванна в твоём распоряжении. Сопли лучше оставлять именно в ней, а не там, где я сплю. Вылезай, как только сопли кончатся, но не смей вылезать раньше этого момента.
– Любезно с твоей стороны проявить столь щедрое сочувствие. Сопереживание восхищает и подкупает, благодаря такой поддержке у меня даже нашлись силы на длинные предложения вроде твоих.
– Всю эту хрень тоже лучше в ванне своему отражению в зеркале продекларировать.
Эльфа хмыкнула, подняла более-менее чистое полотенце с пола и пошла принимать водные процедуры.
Пятое. The same