Еретик

13. Назар. 1907 г.

Вихрастый рыжий мальчишка не вошел, а влетел в горницу. Словно солнышко в окно заглянуло в хмурый осенний день. Вмиг растаяли невеселые вдовьи думы.

Ульяна засуетилась, собирая на стол нехитрый обед, но вечно голодный паренек не спешил занять свое место на лавке. Назарка подозрительно разглядывал мать и сопел, не решаясь завести с ней тяжелый разговор.

– Что с тобой сегодня, сыночка, странный ты какой, – проворчала Ульяна, лишь бы разбить неприятную стену молчания, возникшую вдруг между ней и сыном.

– Да, ты хромаешь, маменька? Что у тебя с ногой? – Назар нервничал, прикусывал обветренные губы и злился. Потому что увидел то, что не чаял увидеть. Мать явственно хромала, в подтверждение всем противным мальчишеским наветам.

Ульяна нахмурилась и смерила сына долгим оценивающим взглядом. Мал он еще, ой, мал. Рано еще его к делу приучать. Али забыла, как сама с детства маялась? И надо бы потихоньку науку передавать, и жалко. Ни к чему пока, еще столько лет впереди. Дед больше века протянул, а она еще и четвертый десяток не разменяла. 

Соседские ребятишки, конечно, Назарку, дразнят. А тот не верит. Чуть, кто худое слово про мать скажет, сразу на того с кулаками лезет. Вот и сейчас пришел весь в ссадинах, а правый глаз, налитый кровью, заплывает сине-зеленым фонарем. Ульяна сделала вид, что фонарь под глазом в упор не замечает. Ничего, впредь будет наука, каково без уменья драку затевать. Зелье для примочек всегда под рукой. С таким-то сорванцом… Ничего, ничего… Подержит часик компресс, и рассосется синяк.

– Что с ногой, мама? – упрямо повторил Назар.

Ванька, закадычный приятель, обозвал Назара ведьмаком. «Раз твоя мать – ведьма, значит ты – самый, что ни на есть ведьмак! А коли нет, так будешь. Кому ей еще, кроме тебя своих чертей передавать?»

Приятели схватились ни на жизнь, а на смерть, ели разняли. В запале Ванька кричал Назару в след, что Улька-колдовка бегает по деревне, оборотившись черной кошкой.

«Видал, вон страхолюдина сидит! Сама черная да холеная, и глаза как пуговицы разноцветные. Ни у кого здесь такой кошки нет, у нас на деревне все коты пестрые иль серые!» – не долго думая, Ванька запустил в кошку увесистой каменюкой. Зверюга сиганула с забора вниз и помчалась вдоль частокола, поджимая на бегу заднюю пришибленную лапу. Ребята бросились за кошкой вслед, но куда там… Шнырнула в какую-то щель. Только ее и видели.

Разозлившийся Назар побежал домой. А мама… Мама, как ни в чем не бывало, хлопотала по хозяйству, немного прихрамывая.

– Да, что ты, сыночек, чудной такой сегодня? – улыбнулась вдова, – Я с утра что-то, неловкая такая. Взялась из печи хлеб доставать, и ухват уронила. Ушиблась малость. До утра пройдет…

Вечер пролетел в угрюмом молчании. И потом долго еще Назар подозрительно приглядывался к матери, чуть ли не следил за каждым ее шагом. С мальчишками он больше не дрался. Да и ни к чему стало. Со всеми своими бывшими приятелями Назарка раздружился.