Эрея: Последняя Миссия

Глава 1

14 День, 5 Месяц, 25437 Год, солнечная система Киал-Нетар, планета Эрея, 48o26’47”N 34o45’00”E

Ирмели́с задумчиво чистила кожуру мао́на[1] и размышляла о сущем. А точнее о том, чем руководствовались жители этой планеты выбирая название своему новому дому. Занятие так себе, но поскольку занять себя чем-то ещё, в силу обстоятельств, не представлялось возможным (а другими словами Ирмелис отчаянно маялась от скуки), то ей только и оставалось, что размышлять о странностях местных аборигенов и их взглядах на жизнь.

Нет-нет, не подумайте ничего дурного! Ирмелис нравилось название этой планеты. Эре́я - звучит гордо и красиво. Да и согласно легендам древних инатаров, которые оказались первыми её поселенцами, Эрея была их богиней плодородия и её имя, в прямом смысле, переводилось как мать-кормилица. Тут тоже всё понятно и красиво, если бы не одно но...

Ирмелис скептическим взглядом обвела бескрайнюю и плоскую, как коровья лепёшка, пустыню. Мать-кормилица говорите? Ну-ну.

Сейчас оба солнца (Киа́л и Нета́р) стояли в зените и их "мягкие лучи" немилосердно жарили и без того раскаленный песок планеты. Да и вообще - эта планета скорее всего напоминала ей огромный кошачий лоток. А песок... Песок её, порой доводил до исступления. Он забивался во все щели на корабле и не представлялось никакой возможности его оттуда выскрести. Он был везде! В её каюте, в пищеблоке, в сортире… Он был даже в закрытых отсеках... и Ирмелис была уверенна, что если хорошо постараться, то она смогла бы выскрести этот долбаный песок даже из собственной задницы.

Унылый зелёно-серый пейзаж (грунт планеты был насыщен медью) оживляли разве что растущие повсеместно ярко-красные ядовитые колючки, толстые зверюги – сота́ры[2], мирно жующие эти чахлые колючки, да каменные домики местных жителей.

Да-а, кому-то из первых поселенцев явно некисло голову напекло. Иначе, только дураку могло прийти в голову назвать эту убогую планетку Эреей.

Ирмелис тихо свистнула и бросила ближайшей зверюге кожуру фрукта. Огромное, толстое и невероятно добродушное по внешности и характеру существо, заинтересованно понюхало очистки и с тихим урчанием подобрало угощение. Потом хрюкнуло, повернулось к ней задом, и смачно опрасталось. Учитывая, что вредная скотина была всего в двух метрах от девушки, стоит ли удивляться, что Ирмелис сначала опешила от звукового, визуального и обонятельного шока, а потом тихо матюкнулась.

Да-а, день не задался. Точнее не день, а последний месяц по межпланетному времени[3]. Хотя нет, череда неудач преследовала её с самого Не́роса, где она проторчала месяц. Союз Планет уже и сюда протянул свои загребущие ручки и развёл такую бюрократическую волокиту, что проще было застрелиться, чем доказать офицерам взлётной службы, что она, вроде как, не занимается транспортировкой "живого" груза, а посему, лицензия, необходимая для перевоза пучеглазых зя́мликов[4], ей нужна не больше, чем слабительное человеку страдающему поносом. И, что самое страшное, что без ещё, как минимум, сотни вот таких нелепых разрешений и лицензий, взлёт был категорически запрёщён, а несанкционированные корабли просто сбивались прямой наводкой лазерными установками Нероса. Неудивительно, что после выполненного заказа, Ирмелис не могла найти подходящий груз, который позволил бы ей улететь без лишнего геморроя. Она уже тысячу раз пожалела, что польстилась взять заказ на Неросе. Неудивительно, что они так хорошо оплачивались - видно, кроме неё, дураков, готовых разбираться с бумажной мутью Нероса, просто не было.

Хорошо, что она чисто случайно натолкнулась на старого знакомого матери, который взял её "Мираж" в свой торговый караван, а то куковать бы ей, вместе с теми самыми грёбанными зямликами на Неросе ещё неизвестно сколько. Хорошо, что груз надо было доставить на соседний Тари́н, всего в неделе пути. И хорошо, что она успела его доставить в целости и сохранности до того, как попала в метеоритный дождь, а то каюк был бы её легенде "перевозчика"... На этом всё хорошее заканчивалось... Ирмелис снова обвела тоскливым взглядом бескрайние пески, маленькие домики местных жителей-аборигенов, сотаров и вздохнула.

Дерьмо! Вчера она израсходовала последние крошки титана на починку правой турбины и теперь просто не представляла что делать дальше. Можно сказать, что она и так сделала невозможное - почти заново сложила несколько лопастей из того крошева, что осталось, когда один метеорит всё-же задел её корабль, несмотря на то, что её мастерство в пилотировании слегка не дотягивало до уровня аса. И вот теперь, после трёх недель игры в трёхмерную мозаику, у неё банально закончился металл для сварки. Нет, лишние запчасти у неё были (спасибо мама научила предусмотрительности), а вот лишнего металла для скреплений нет. Конечно, она пробовала подключиться к планетной системе и послать "СОС", но проблема была в том, что Эрея относилась к ряду "диких" планет. То-есть, люди тут жили, но как-то всё больше в стиле каменного века. Ясен пень, что ни о какой системе спутников, которые могли бы вынести её сигнал на орбиту, а оттуда в космос, на Эрее даже не слышали. Вот, будь она на орбите, то техники на её корабле было бы более чем достаточно, чтобы оглушить всех в месяце пути её "СОС" сигналом... А так... Никто даже не знает, что она потерпела крушение. Ирмелис даже пыталась сама найти титан, используя навигационные сканеры корабля и дрон, но досконально исследовав всю округу, забросила эту идею.

Вот ей и оставалось только сидеть в этом Богиней забытом кошачьем лотке, и дуреть от скуки и безысходности. Ирмелис уныло покрутила на шее кулон-подвеску с таинственно мерцающим всеми цветами радуги камнем. Это была единственная вещь на ней, когда Лира́н нашла её в мусорном баке. Вспомнив о приёмной матери, Ирмелис сначала улыбнулась, но так-же быстро её улыбка исчезла, оставив после себя едва заметные морщинки в уголках рта, в которых угадывалась горечь - Лира́н погибла почти десять лет назад на их последнем задании, а боль утраты так никуда и не делась. Врут люди - время не лечит. Оно просто учит жить с болью и позволяет принять её, как неотъемлемую часть себя. Но боль только и ждёт когда ты ослабнешь духом, чтобы с новой силой вцепится в сердце словно болотная шима́ра[5].