Эридан. Рассказы

Рынок свежих идей

Здесь тесно и шумно, словно в балагане. Такой агорафоб, как я, должен остерегаться толпы, но любопытство вновь хватает меня за нос и тянет в самую гущу. Пока чьи-то локти сердито пихают друг друга, я, прикинувшись невидимкой, легко достигаю цели.

Три прилавка, два грузовика, очкарик в синем халате и бородач в поношенном сюртуке — всё, как и всегда.

Бородач сегодня выглядит довольным. Гордо поблескивая глазами — я стою от него буквально в паре метров и вижу его расширенные зрачки — держит на руках склизкую субстанцию и с наслаждением наглаживает ее по… чему-то. То ли по холке, то ли по заднице: анатомических подробностей не разобрать даже вблизи.

— Что это? — не поворачиваясь, спрашиваю вполголоса у соседа.

Мы знакомы. Он здесь каждое утро, как и я, и тоже притворяется невидимкой.

Я помню его имя и узнаю в профиль — в толпе этого достаточно, чтоб стать друзьями.

— Новый продукт. Открытие века, — хихикает он в ответ.

Бородач слышит смех, и с негодованием смотрит сквозь нас, пытаясь определить его источник. Он досадливо морщится, укоризненно качает головой и тут же вскидывает над собой руки, поднимая субстанцию вверх. Лицо бородача медленно озаряется самодовольной улыбкой штангиста-триумфатора.

Толпа рефлекторно аплодирует.

Субстанция нервно вздрагивает и роняет комок слизи на сюртук своего хозяина.

Рынок свежих идей. Так называется это место. А я — абсолютно безыдейная личность, наделенная фасеточным зрением; так сказал бы любой, имей я наглость заявить вслух о своей позиции.

К счастью, я социофоб, и это определяет многое, в том числе радиус личного доверия.

Сейчас в этом радиусе лишь сосед с его неизменным профилем.

— Так что, быть может, это твой шанс выиграть пари? — смеюсь я снова, а приятель нарочито жалобно морщит лоб, и многозначительно молчит свое любимое: «Я вас умоля-я-ю…».

Идея, выставленная на публичное обозрение, начинает таять: субстанция теряет форму, обмякнув в руках демонстратора. Он резко встряхивает её, но она никак не реагирует — лишь капли зеленоватой жижи тягуче падают наземь.

— По-моему, она сдохла, — шепчет сосед.

Это замечают и остальные.

Зрители вполголоса переговариваются между собой, в то время как бородач теребит субстанцию, напрасно пытаясь её оживить.

 Наконец, зевака, из тех, что побойчей, выкрикивает из толпы:

— Ерунда полнейшая! Что вы нам пытаетесь всучить? Разве не видите сами, что она не дышит?

— С ней всё в порядке, — возражает хозяин идеи. — Просто здесь условия не те. Кислорода много. В лабораторных она вела себя идеально.

— В вашей синтетической реальности она, может, и работала, но здесь, в социуме, приказала долго жить! — не унимается насмешливый голос.

Мне становится до жути любопытно. Обернувшись, я сканирую взглядом толпу, и обнаруживаю в нескольких метрах от себя мужчину в чёрном капюшоне, который полностью скрывает лицо.

Жаль, не прозрачный, так его могли бы видеть хотя бы свои... А тут неясно, то ли тролль, то ли новенький.

Бородач вдруг находит удачный контраргумент. Он делает шаг навстречу зевакам и властно объявляет:

— С ней всё в порядке. Идея работает. Она жива и чувствует себя прекрасно. Если вы этого не понимаете, проблема в вас — вы просто не способны воспринять её.

— Что?! — не верит своим ушам сосед и толкает меня в бок кулаком.

Я подмигиваю: «Смотри, что будет дальше».

— Слепцы! — восклицает хозяин субстанции и с негодованием замахивается ей — так, словно хочет швырнуть в нас бесформенную массу.

Я инстинктивно отшатываюсь, чтобы меня не забрызгало слизью.

Но бородач не разжимает пальцев. Качнувшись кулём, идея возвращается к хозяину и легонько бьёт его по пузу, оставляя на сюртуке влажное пятно.

Этот жест, как ни странно, вызывает у зрителей доверие.

— Да нормальная идея, — негромко произносит кто-то, — я видел подобное на западном рынке. Она на самом деле работает только в пассивном состоянии.

— Всё правильно, — тут же соглашаются остальные, — так и должно быть.

— Вы тут с ума посходили все? — мужчина в капюшоне озирается по сторонам; его голос, вмиг утративший уверенность, звучит всё тише и тише. — Вы что, не видите, что идея мертва?

— Это вы, любезнейший, мертвы — интеллектуально и духовно! — припечатывает эффектным словом свою победу под аплодисменты зевак бородач.

***

Тем не менее, инцидент не исчерпывает цели сегодняшнего визита. Вытянув шею, я изучаю то, что представлено на витринах — рынок не ограничивается субстанцией в руках бородача.