Эрлинг

Глава 11. Сюзерен

Демонис, 458 г. правления Восьмого Лорда

Когда Батист проводил Томмина в кабинет князя Лермона, тот стоял за спинкой кресла, в котором развалился Антар, вид имевший немного грустный и задумчивый. Лермон успел поведать ему о событиях, произошедших после его отлёта из лагеря Кайла и о цели визита Вартека.

– Скажи, Томмин, а почему вы не обратились к Чёрному Дракону? Я не склонен особенно интересоваться политикой Демониса, да и вообще тут бывать.

– Принц… то есть, мессир Милослав, как вам, должно быть, известно, не принимает присяги ни от кого, кроме Лорда Демониса, мессир. Что же касается вас… мы видим в вас достойную замену мессиру Северину. Он, позволю себе заметить, политикой вообще не интересовался. И в Демонис не спускался ни разу с тех пор… в общем, в последнее время. К тому же, он в равной степени недолюбливал всех демонов, а потому был таким беспристрастным судьёй.

– Меня трудно будет назвать беспристрастным.

Томмин, криво усмехнувшись, бросил быстрый взгляд на Лермона.

– Ваш питомец не жаждет власти, а потому не причиняет нам ровно никаких беспокойств, мессир.

Антар встал и прошёлся по комнате. Подошёл к окну, забарабанил пальцами по стеклу. Потом обернулся к ожидающему ответа демону.

– Ты не знаешь, о чём меня просишь.

– Я знаю, мессир, – тихо отозвался демон, склонив голову. – Но место бога войны занял Урстем-орг.  Он молод и перспективен. А бог смерти не менялся уже несколько тысяч лет… Так что вам ничего не…

Антар посмотрел на говорившего  с какой-то даже жалостью.

– А верховный?

Томмин несколько побледнел и снова опустился на одно колено.

– Простите меня, мессир, я…

– Избавь меня от покаянных речей, – резко оборвал его Антар. Он перестал шагать по комнате и стоял, разглядывая собственный портрет почти четырёхсотлетней давности. – Я приму вашу присягу, – наконец произнёс он. – Но не обольщайтесь. Я не Северин. За своё покровительство я потребую от вас кое-чего взамен.

– Иначе и быть не может, мессир, – почтительно заметил Томмин. – И должен заметить, что и ваш сиятельный отец иной раз не брезговал послать нас по своим делам.

– Готовь церемонию, – сказал Антар и прикрыл глаза.

Сумеречный предел, Вечность

Черноволосый мужчина лежит в невысокой траве, густо поросшей маргаритками. Глаза его закрыты, дыхание ровно, так что Лорд Демониса никак не может определить, спит он, или нет. Опустившись рядом с лежащим на колено, он очень тихо произносит:

– Мессир?

– Я не звал тебя, – мужчина не открывает глаз.

– Нет, мессир, – демон смиренно опускает голову. – Но ваш племянник вторгся в Демонис…

– Что значит вторгся? – В вопросе Чёрного Дракона чувствуется привкус неудовольствия. – У него там достаточно владений.

– Он привёл к присяге вассалов своего отца.

– И что с того?

– И хочет вести их на серафимов.

– Пусть развлекается. Ему полезно.

– Мессир?

– Да.

–- А могу я… могу я к нему присоединиться?

– Да делай ты что хочешь, только убирайся отсюда.

– Благодарю вас, мессир, – Лорд Демониса склоняется перед так и не открывшим глаз мужчиной, украдкой коснувшись губами пряди чёрных волос.

Грозовой Пик, 376 г. от осн. Сообщества

Изящно одетый молодой человек танцующей походкой прошествовал в гостиную и опустился перед сидящей в кресле женщиной.

– Миледи, – произнёс он, касаясь губами её руки.

– А, это ты, – Лайта перевела взгляд на юношу, ещё не совсем очнувшись от задумчивости. Огонь, на который она смотрела, отражался в тёмно-пурпурных глазах. Ленивым движением женщина откинула кружевную манжету с руки всё ещё остававшегося коленопреклонённым парня, сняла со столика пустой бокал и поднесла под катетер, установленный на вену его левой руки и приправленный магией. Открыла крышечку. Тёмная кровь лениво заструилась в сосуд. Некоторое время они оба наблюдали за этим процессом. Потом она спросила:

– Как тебе здесь нравится?

– О, миледи, – отозвался молодой человек восторженным тоном. – Служить вам – наивысшее счастье, о котором я мог только мечтать!

«Для бастарда вроде тебя – разумеется», – подумала леди Тандер, но оставила свои мысли при себе.

– Можешь идти, – сказала она, когда бокал наполнился на две трети. Кровь у паренька была хорошая, но сам он ей не особенно нравился: слишком слащавые и вычурные манеры, вызванные снобизмом незаконнорождённого.

Смакуя тёмную жидкость, она встала и вышла на террасу. Каждый раз на закате её неудержимо тянуло сюда, а взгляд невольно стремился за горизонт, где за горной цепью и обширными долинами, за бескрайними степями и бурными реками поднималось Драконье плато. Гнездовье. Десятки устрашающих тварей на перепончатых крыльях: изумрудные, серебристые, лазурные, красные… а один, возможно, чёрный…

Она представляла себе это так часто, что не сразу осознала реальность, когда на фоне алого диска заходящего солнца возник знакомый силуэт. Лайта вцепилась в перила балкона, не отрывая глаз от слепящего красного круга.

«Может, он только кажется чёрным на ярком фоне? – осаживала она себя, не в силах сдержать нетерпение. – Конечно, это Закатный Луч, ему что-то понадобилось от Северина или его жены». Однако ошибиться было невозможно – очертания этой гребенчатой головы, изгиб длинной шеи, ровный и струящийся рисунок полёта не позволили бы леди Тандер спутать этого дракона ни с одним из сотен других.