Эскадрон княгинь летучих

Эскадрон княгинь летучих

 - 'И снова эскадрилья 'Василевские беркуты' на высоте! Вылетевшие на разведку над территорией Австрии пилоты неожиданно столкнулись с немецкими юнкерсами и были вынуждены принять неравный бой. Наши храбрецы сбили пять 'тётушек Ю', три из них - лично Григорий Василевский, и не потеряли при этом ни одного самолёта. Как всегда, героизм советских лётчиков вдохновляет...', и тэ дэ и тэ пэ, - закончила зачитывать Надя вслух отрывок из статьи и добавила: - Смотрите, тут ещё и снимок есть!

   Три девушки подбежали к газете и уставились на разворот. На желтоватых страницах рядом с колонкой статьи разместилась размытая фотография храброго лётчика Григория Василевского на фоне его самолёта.

   - Красивый, правда? - мечтательно спросила Надя, рассматривая фотографию.

   - Очень! - согласно выдохнула Лиза, не отрывая глаз от снимка.

   Две другие девушки переглянулись и прыснули от смеха.

   - Что? - удивлённо подняла брови Надя.

   - Да ничего, - весело ответила одна из девушек, кареглазая горбоносая Катя. - Просто вы с Лизкой говорите о разных вещах.

   - Как это?

   - Да вот так! - вмешалась вторая, обычно спокойная и рассудительная Наталья. - Ты, Надя, о ком говорила?

   - Что значит о ком? О самолёте, конечно!

   - Ну вот! - захихикали Катя с Натальей. - А Лизка о ком?

   Надя обернулась к сестре, и Лиза густо покраснела.

   - О Василевском, что ли? - догадалась Надя и укоризненно воскликнула: - Лиза!

   - Да что вы все, в самом деле? - возмутилась пунцовая Лиза, защищаясь. - Да, нравится он мне - и что такого? Он же лётчик! Герой! Он полярников на Северном полюсе спасал и в китайско-японской войне участвовал, а теперь вот немецкие самолёты сбивает. И посмотрите, какой красивый! А улыбка у него какая!..

   Улыбка Григория Василевского и впрямь была хороша, даже на размытой газетной фотографии видно.

   - Да, но это же глупо - вот так вот влюбиться! - покачала головой Надя.

   - Почему? Потому что он - из красных? Ну и что с того? Скажешь, что он нам враг?

   Надя только покачала головой. Да, им с детства внушали, что красные - это враги, но... Они с сестрой родились после революции. Они не помнили хаоса гражданской войны, они не бежали из родного дома, они не теряли близких и любимых людей. Они не пережили того страха, что их матери, заключённые в доме Ипатьева в Екатеринбурге. Они не испытывали той горечи и ненависти, которая жила в душе старших поколений.

   - И потом, ты сама восхищалась Советами, - продолжала наступать Лиза. - Ведь женщин у них и в армию берут, и в полярники-зимовщики, и в авиатриссы, и даже на стройку в земли Франца Иосифа! А два года назад, когда у них появился первый женский экипаж, управляющий дирижаблем, помнишь, ты что мне сказала?

   - Ах, да дело же совсем не в том, что он из красных! - всплеснула руками Надя. - Просто глупо влюбляться в неизвестного тебе человека по фотографиям и заметкам в газете!

   - Если бы у нас был такой же герой, я бы восхищалась им не меньше, - парировала Лиза. - Но кто же виноват, что среди наших таких нет? А если и есть кто, то совсем не такой красивый... И в газетах про него не печатают.

   - Кстати, о газете, - спохватилась Надя. - Все прочитали?

   Девушки согласно кивнули.

   - Хорошо, значит, сжигаем, - решила Надя, подходя к печке.

   - Погоди! - воскликнула Лиза. - Я ещё не всё!

   - Что, опять будешь вырезать заметку с фотографией и вклеивать её в свой дневник? Ну уж нет. Не дай бог найдут! - решительно возразила Надя и бросила газету в огонь.

   Если бы кто-то узнал, что ученицы лучшего в Российской Империи женского высшего дворянского лицея, четыре княжны, две из которых - из императорской семьи, читают контрабандные, тайком доставленные им газеты Советской России, разразился бы страшный скандал. 'Красные' газеты, журналы и книги на территории Империи были запрещены - так же, как были запрещены 'белые' газеты, журналы и книги на территории Советов. Двадцать лет спустя после революции, расколовшей страну надвое, красные и белые, вынужденные соседствовать друг с другом, уже не воевали, но речи о том, чтобы стать друзьями или доверять друг другу, даже не шло - раны прошлых лет всё ещё были слишком свежи в памяти.

   Лиза насупилась, но потом повеселела - ей было чем утешиться; в хитрой шкатулке, подаренной ей на день рождения, в потайном, под двойным дном отсеке девушка хранила девять драгоценных писем от лётчика Василевского.

   Всё началось полгода назад, когда Лиза с подругами буквально зачитывалась статьями из контрабандной 'Правды' о храбрых лётчиках эскадрильи 'Василевские беркуты', спасавших экипаж застрявшей во льдах Северного полюса дрейфующей станции 'Будённый'. Три недели отчаянные лётчики повторяли подвиг пилотов, несколько лет назад вызволивших со льдины челюскинцев, и в конце концов благополучно эвакуировали весь экипаж.

  В одной из статей 'Правда' опубликовала снимок лётчика Василевского, державшего на руках спасённого ребёнка. Он стоял в лётном кожаном шлеме и лётных очках, поднятых на лоб, и улыбался - счастливо и немного застенчиво, и Лиза влюбилась в эту улыбку с первого взгляда. Влюбилась - и решила во что бы то ни стало познакомиться со своим героем.

  Разумеется, о личной встрече не могло быть и речи - кто же отпустит княжню Карташёву-Романову, дочку великой княгини Марии Николаевны, внучку Николая II в Советскую Россию? И тогда Лиза задумала затеять переписку с героическим лётчиком. Правда, она не знала его адреса, но думала, что эта проблема разрешима.