Если бы не было тебя

За окном снежинки кружились в каком-то своём танце и падали на землю уже и без того словно укрытую белым пуховым одеялом. В здании вокзала было гораздо теплее, чем на улице. И всё равно старушка, сидевшая рядом и жевавшая пирог с капустой, то и дело жаловалась на холод.

Я же поджимала ноги под сиденье. Прижимала к себе сумку и старалась не встречаться взглядом с цыганкой, расположившейся в самом дальнем углу от меня. Кажется, это всё стереотипы, но слишком часто в детстве ими пугали. А заодно советовали рот не разевать в таких местах. Вот и держала свои нехитрые пожитки замёрзшими пальцами.

Прислушалась опять к голосу диктора, объявлявшего прибытие поезда. Потом к мерному стуку колёс. Там. На улице.

- Опять задерживается! – ворчит бабка рядом со мной.

Я уже выяснила, что она, как и я ждёт электричку.

– Ты-то как? Чай не студентка уже? Молоденькая такая. Как внучка моя. Она вот в городе учится. В педучилище поступила, - теперь с гордостью говорит мне.

Ясно что от скуки решила завести разговор.

Протирает измятым платком перемасленные сморщенные пальцы. Хвастается своей «кровиночкой», а я прижимаю ладонь к животу. С утра ещё подташнивает. Но всё равно ведь половину пути уже преодолела. Глупо было бы развернуться и уехать обратно.

- Я вот к своим еду. К сыну. А ты?

- К отцу, - отвечаю пожилой женщине из вежливости хотя и не вдаюсь в подробности. Как она.

На самом деле конечно не только к нему.

Мои родители развелись. Папа женился несколько лет назад. У его новой жены уже был сын от первого брака. Кирилл.

Кир старше меня лет на восемь. Я обрадовалась, когда у меня старший брат появился. Пусть не родной, но всё равно по-глупому начала питать иллюзии, что мы подружимся. Мне тогда шестнадцать было, когда я его первый раз увидела. А он взрослее. Ему уже эти игры в родственников ни к чему были.

Он вообще почему-то меня всегда недолюбливал.

Не знаю почему.

Но даже несмотря на это больше всего меня встреча не с ним страшит. А с Максом. Моим Максом.

Он ведь не знает ещё ничего.

Как и мать. И отец.

Я так и не решилась хоть кому-то правду рассказать. Тянула до последнего, пока моё положение очевидным для мамы не стало. Но это и всё, что ей известно.

Новикову же я, наверное, просто не смогла по телефону такое сказать. А папа.

Папа конечно в шоке, наверняка будет.

В институте академ пришлось взять. Мать с трудом пережила, что я своё будущее, всё под откос пустила.

Отправила к Максиму, потому что решила, что это его вина.

- А что папаша ребёночка-то одну отпускает ещё на таком сроке? - это бабка опять возвращает меня в реальность. Косится на мой уже выпирающий живот.

Я до сих пор не научилась реагировать нормально на такие вопросы. Но к счастью диктор начал объявлять прибытие нашей электрички, и старушка завозилась с сумками. Меня тоже подвязала помочь ей. Так что в электричку я ей её кошёлку с сумкой ещё помогла донести, но потом отсела от неё подальше, сославшись на то, что возле окна место было удобнее.

Если честно, то мне просто не хотелось отвечать на вопросы, на которые я даже себе пока отвечать не готова.

Потом до города добиралась ещё несколько часов.

Когда приехала совсем стемнело.

Отца увидела в конце перрона. В клубе пара и круживших над ним снежинок.

Холодно кажется, а папа дублёнку расстегнул. Так и стоит в полосатом свитере. Выглядывает меня.

Я поспешила к выходу и уже у дверей опять с бабулькой столкнулась.

Она, пока мы сидели в зале ожидания, так о детях своих говорила, что мне вся её семья идеальной начала казаться. С таким теплом она о них отзывалась, но налетев на встречавшего её мужчину, я увидела лишь жутко недовольное лицо. Поджав губы, он отвернулся от меня и выговорил бабке:

- Мать, ну куда ты столько барахла натащила?! Нам тебя саму девать некуда!

Её сын отчитывает её рядом со мной, а я отхожу от них на несколько шагов, так что их слова уже перестаю так отчетливо разбирать, и машу папе рукой, чтобы заметил меня наконец.

Остается надеяться лишь на то, что меня саму примут немногим лучше, чем эту бабку.

И вот папа оторвался от телефона. Увидел мою голову в людском потоке. После этого я вижу, как он идёт ко мне через толпу и вдруг замирает. Видит мой округлившийся живот, который пуховиком теперь не особо и скроешь. Выгибает растерянно бровь, и я до боли прикусываю нижнюю губу, когда понимаю, что до него дошло, почему я так внезапно рванула к ним в это время года.

- А ведь Алина говорила мне, что эта дружба с соседским мальчишкой ничем хорошим не закончится, а я дурак старый думал, что вы дети ещё! Не слушал её и вот! Дедом стану! – папа крепко держит руль одной рукой и при этом поворачивается ко мне, стоит ему остановиться на красный. В машине врублена печка, так что я держу вязанные черные перчатки на коленях, пока отец изливает на меня потоки эмоций.

Будущему внуку он и рад и в то же время:

- А ты, Ритузик, не расстраивайся. Ещё доучишься. Малявку твою поднимем. И Макса, засранца этакого, на тебе женим!

Папа полон матримониальных планов, но едва я открываю рот, как его отвлекает рингтон на его мобильном.

Он поднимает вверх палец и просит меня помолчать минутку, а сам с улыбкой обращается к своей жене.

- Да, Алиш. Ты представляешь, что мой Ритузик вычудил?

В его ухе наушник. Он кричит о том, что скоро они станут дедом с бабкой, а я молчу даже о том, как меня раздражает, когда он вот так называет меня Ритузиком.

Слышу только, как его жена выдыхает и смеётся в трубку:

- Да ты что? Мы-то с тобой от Кира ждали такой подставы.

Это, наверное, даже неудивительно. Ведь Кириллу недавно исполнилось двадцать семь.

Правда девушки постоянной у него всё нет. Говорит, что хорошую сейчас найти сложно.