Если не везёт

Если не везёт

Экзамены в медицинский институт Вера провалила и решила устроиться на работу. Почему бы нет? Не возвращаться же в деревню! Снова мать будет нудеть, что ее дочь ни на что не способна. Валька, мол, соседняя на ветеринара поступила, Ирка, подружка, на агронома. А она!

Только в магазины и офисы Веру не взяли, им с дипломами подавай, а потому надумала девушка в санитарки податься. Стаж наработать, а там, на следующий год, снова вуз штурмом брать.

Тут и жилье подвернулось, на столбе объявление висело. Пришла она по указанному адресу, а там старушка в двухкомнатной квартире одна-одинешенька живет. Надеждой Ивановной зовут. Сговорились по деньгам, чаек пить сели.

- Кузнецова, говоришь? – рассматривая паспорт гостьи, прихлебнула из чашки бабушка. – У меня сватья Кузнецова была. Померла год назад. Вот и я болею.

- Долго жить будете, Надежда Ивановна, - бодро отрапортовала Вера. – Врачом стану, лечить вас буду.

- Хорошая ты, - неожиданно всхлипнула старушка. – Бабой Надей меня зови.

- А дети то у вас есть? – с участием поинтересовалась девушка. 

- Одинокая я, - вздохнула бабуля. – Квартиру свою завещаю тому, кто ухаживать за мной станет.

«Повезло», - подумала  тогда Вера и под столом ладошки потерла.

В больнице Кузнецову приняли с распростертыми объятиями, в терапевтическое отделение санитаркой определили.

Там и познакомилась она с Зойкой, сестрой-хозяйкой. Все ее Зоей Николаевной Парамоновой кличут, а Вера сразу по имени назвала. Подружились девушки, не разлей вода.

У Зои и семья есть, и сынок трехлетний. Муж – дальнобойщик, но денег мало приносит. То ли любовницу где имеет, то ли жену вторую. Не пьет, вроде.

- А ты сотовый проверь, - покачала головой Вера. – Может, в контактах незнакомые женские имена есть.

- Проверяла, - махнула рукой новоявленная подруга. – Только мужские. А у тебя хозяйка богатенькая или как?

- Мебель классная, в ушах серьги золотые, на пальце перстень с блестящим камушком. Каким, не знаю. А квартира двухкомнатная и оставит она ее мне.

- Почему? – удивилась Зоя.

-Одинокая она, я за ней ухаживать буду. 

Прошло два месяца, и как-то вечером принесла бабе Наде Вера коробку конфет. Да только та с кровати не встала.
- Плохо мне, - пожаловалась Надежда Ивановна, - «скорую» вызови.
Неотложка прибыла через десять минут.

- Вы кем приходитесь бабушке? – насупился пожилой врач.

- Квартиранткой, - растерялась девушка.

- А дети у нее есть?

- Нет, - помотала головой Вера и о возможном наследстве подумала.

- Не берем мы в стационар в таком возрасте, - вставила свое слово фельдшерица. – Сами ухаживать будете?

- Буду, - с готовностью кивнула Кузнецова. – И уколы поставлю, и давление померю, и утку дам, если что.
На том и порешили. А затем, сделав инъекцию, уехали.

- Замучила гипертония, - подала слабый голос Надежда Ивановна. – И головные боли страшные.
- Кушать хотите? – поинтересовалась Вера.
- Спать хочу, - всхрапнула бабушка.

И заснула. 

А на завтрак не встала, умерла во сне.

Что пережила квартирантка, словами не передать. Обломилась ей квартира, надо другое жилье искать. Или, может, пока пожить оставят, родственников-то у бабы Нади нет.

- Только три дня, пока не похороним, - позвонила утром на стационарный телефон какая-то дальняя родственница. – А вы вещички собирайте. И не смейте прихватить что-нибудь из дома.

Вещички! Какие такие вещички у нищей санитарки, перебивающейся с хлеба на воду.

Ладно хоть баба Надя с нее за постой копейки брала. Пригорюнилась Вера и посмотрела на Надежду Ивановну. Лежит себе спокойненько, в ус не дует. И тут взгляд девушки остановился на серьгах, а потом обратился к перстню с явно дорогим камушком.

Сдерживая дрожь, извлекла Кузнецова украшения с покойницы и в сумочку припрятала.

Только померещилось Вере, что усопшая левый глаз приоткрыла. 
«Ерунда, - подумала девушка, - глупости, галлюцинации».

А затем положила ключи на стол и ушла к Зойке.
Та удивилась приходу подруги и долго сокрушалась по поводу смерти ненадежной домовладелицы.

- Я у нее драгоценности сперла, - призналась Вера и украденное показала.
- Ну и правильно сделала, - улыбнулась Зоя. – Незачем ей побрякушки теперь.

А через несколько дней, заложив в ломбард похищенное, сняла Кузнецова комнатку в пустой коммуналке. Не жили соседи в этой большой сталинской квартире с ее высоченными потолками и покрытыми плесенью стенами. Да Вере и такая жилплощадь пойдет, главное, не под открытым небом. И серьги с кольцом она вернет, как зарплату получит. И еще надумала девушка в ЖЭК уборщицей устроиться, вечерами полы в подъездах мыть. Какой-никакой да приработок. Ведь и есть-пить, и одеться надо.

Устроилась, днем палаты драила и утки отмывала, вечером плевки соскребала, а ночами за учебники садилась.

Только однажды не выдержала, плюнула на учебники и спать завалилась.
И приснилась ей баба Надя. Подошла баба Надя к Вериной кровати и прошептала: _ - Верни, что взяла.
Вздрогнула девушка и глаза открыла. Нет никого. 

Утром про сон Зойке рассказала.
- Не бери в голову, - хмыкнула подруга, - работать иди, а то неживая ходишь. Уволят.

Вторую ночь Вера уснуть не могла, прислушивалась к каждому шороху, а к утру задремала. И в тот же миг предстала перед ней Надежда Ивановна и пальцем погрозила.
- Верни, сказала! – гулко проговорила покойница.

А на третью ночь, на субботу, напросилась Кузнецова к Зое ночевать. Только пристроилась на раскладушке на кухне, баба Надя тут как тут.
- Не вернешь, пожалеешь, - прошипела старуха. – Эти вещи должны вместе со мной в могиле находиться. Завтра в соседнем двадцать пятом доме в тридцать седьмой квартире похороны. Возьми из ломбарда украшения, отнеси Петру Осиповичу, тихонько в гроб положи. Он мне передаст.
И исчезла.

Так и пролежала девушка без сна до первых петухов.
А утром помчалась в ломбард и всю дорогу Бога молила, чтобы не купили побрякушки те.
Не купили. 

Двадцать пятый дом выглядел еще более мрачным, чем ее «сталинка».
Зайдя в подъезд, украшенный крышкой от гроба, Вера поднялась на второй этаж. Дверь квартиры была приоткрыта, и девушка неслышно вошла в зал.
Казалось, гроб стоял в полном одиночестве, а в нем лежал благообразный старик с бородкой клинышком.

- Передайте Надежде Ивановне, - шепнула покойнику Кузнецова и сунула под покрывало драгоценности.

- Кто это? – услышала она за спиной, но развернулась и убежала из страшной квартиры, которую посетила смерть.

Целый день бродила девушка по городу, принюхивалась к разным вкусностям, разносящимся по улицам от дымящихся мангалов, глотала слюнки и плакала. От голода, от обреченности, от стыда, от нежелания жить.

А вечером пришла к Зое.
- Пустишь? – шмыгнула носом Вера и закашлялась.
- Простыла, поди! – ахнула подруга, а потом, накормив, долго растирала камфарным маслом.

Неожиданно для себя Кузнецова провалилась в небытие, и снилось ей то беспечное время, когда сидели они за столом с Надеждой Ивановной и мило ворковали.
- Простите меня, - опустилась на колени перед старушкой Вера.
- Бог простит, - улыбнулась бабушка и вынула из-за пазухи листок. – Вернула мне драгоценности - молодец. А это прочти, милая. Здесь адрес нотариуса, я на тебя квартиру-то оформила. 

Утро пришло быстро, девушка вскочила с раскладушки и, отгоняя сон, замотала головой.
«Восточная, дом пять, - пронеслось в ее раскаленном мозгу. - Воробьев Николай Васильевич».

Зойка на рассказ подруги отреагировала, как ни странно, спокойно.
- Так что ты медлишь? – отгоняя расшалившегося сына от раскладушки, нахмурилась Парамонова, - Быстро ноги в руки и вперед на Восточную.

- А если это неправда, - прошептала Вера.
- Проверь, - категорически изрекла женщина.

Наскоро выпив чаю, Кузнецова помчалась в нотариальную контору.
- Вы к кому? – обратилась к пришедшей миловидная секретарь.
- К Воробьеву, - краснея, ответила Вера.
- Секунду.

А через  несколько минут девушка держала в руках завещание на свое имя. Кроме квартиры Надежда Ивановна оставила ей сберкнижку с приличной суммой.
- Приходила тут одна дама, наследница пятой очереди, - мягко улыбнулся Николай Васильевич, - да я ей объяснил, что никакой суд оспорить завещание не сможет.  .