Эсмеральда

Эсмеральда

Это случилось давно. Когда дальние холмы полностью покрывала трава, когда ее еще не съели привезенные издалека серые козы. Когда на каждом холме стояли мельницы, весело вращали лопастями, отвечая на порывы ветра. Когда Синяя река была достаточно синей, и несла свои воды к Белой скале, огибая камни. В те времена заезжали сразиться с мельницами рыцари со всех отдаленных мест. Разгоняясь на боевых конях, привстав на стременах, бросались они на мельницы, пробивая копьями лопасти. Ведь когда-то в эти места залетали драконы, и рыцари должны были тренироваться, чтобы быть готовыми дать им достойный отпор. Но постепенно драконы вымерли, а рыцари никак не могли оставить привычку сражаться с ветряными мельницами.

У моего деда тоже была мельница. У самой Белой скалы. Как-то раз дедова мельница сильно пострадала. Заезжий рыцарь не на шутку увлекся сражением. Он воинственно бросался на ветхое строение, воинственно выкрикивая боевой клич. И уже солнце стало клониться к закату, и второе копье сломалось, а рыцарь все не унимается!

«Эсмеральда!» - выкрикнул в очередной раз рыцарь, разгоняя коня. Затрещали лопасти, и одна из них отломилась, с грохотом упав на землю. Ну, тут уж у деда лопнуло терпение! Вышел он из мельницы и давай рыцаря ругать. А тот слез с коня, подошел к деду, извинился. Вежливый оказался. Слово за слово, все и выяснилось. Оказывается, утащил у рыцаря невесту дракон. Не все, видать, вымерли. И звали его невесту Эсмеральда. Но найти того дракона рыцарю не удается, вот и приезжает он на холмы, чтобы в горячке выпустить свой гнев наружу. Успокоился малость рыцарь, помог деду лопасть приладить, да и отправился восвояси. А деду, надо сказать, очень имя рыцарской невесты понравилось. И решил он тогда, если родится у него девочка, назовет он ее Эсмеральдой.

Так и вышло. В скором времени родилась у моего деда дочка, моя мать. И назвал он ее Эсмеральда. Тяжело пришлось моему деду, не позавидуешь. Ведь бабушка умерла во время родов, и остался дед один, с младенцем на руках. Так и воспитывалась моя мать одним отцом. Тот крутился с утра до вечера на мельнице, и Эсмеральда при нем. Ухватится за штанину – и ни на шаг не отпускает.

Когда моя мать подросла, решил дед отдать ее в школу. Но не в простую. В те времена была еще школа волшебства. Профессора волшебных наук шуршали мантиями полутемными коридорами, кланялись при встрече, звякая серебряными бубенчиками на островерхих шляпах. Метелки припаркованы вряд в длинном коридоре. Заклинания для открывания на каждой двери нацарапаны. Даже преподавание велось на латыни. Уж куда серьезней! И неважно, что любители поболтать на латыни вымерли вместе с драконами! Вот пришли вы в волшебную школу. Выплыла вам навстречу дама в балахоне, вся в бубенцах и с веником под мышкой вместо портфеля. Прощебетала пару фраз на непонятном языке. И вам сразу стало понятно, что пришли вы в заведение серьезное, и что из вашего гениального ребенка сделают сверх гениального всего за пару-тройку лет. Ну, как в рекламе написано.

Дед мой не был исключением из правил. Уж если отдавать единственную дочь в обучение, так в волшебники. Дело в том, что в те времена еще существовала мода на всякие волшебные штуки. Корове помочь разрешиться теленком или грыжу пупочную крикливому младенцу заговорить. И не так, как в случае ведьмы с дальнего болота. Как придет, бывало, как глянет на младенца сурово, тот обмочится весь и замолкает. Надолго так замолкает, что уж потом его заново надо учить кричать.

Надо сказать, была еще одна причина выбора деда. Моя мать росла очень мечтательным ребенком. Все куда-то вдаль смотрела. Уж и суп в тарелке давно остыл, и мухи уже по ее краям расселись, лапки потирают, а она смотрит куда-то и ничего не замечает. Задумается, ложкой по тарелке водит, мухи уже скучать начинают, головами вертят в недоумении – кому охота холодный суп доедать, а она все ложкой ковыряет. Так вот задумается, бывало, то ведро в колодце утопит, то цыплят прозевает на радость лису. А уж как она подолгу переобувалась! Расшнурует один ботинок, задумается, потом другой. Снова вдаль посмотрит. Уже солнце за гору закатилось, а она все еще в ботинках. Все мечтает о чем-то. Оно и понятно, когда ребенок подолгу сам себе предоставлен, так что ему еще прикажете делать, как не мечтать. И как такому человеку выжить в этом суровом мире без волшебства? Хоть какая-никакая, а все подмога. То же утопленное ведро из колодца достать.

Так что однажды утром снарядил дед подводу и отправил свою единственную дочь в самую настоящую волшебных наук школу.

Когда телега миновала ворота и моя мать увидела школу, у нее перехватило дыхание от восторга. Высокое каменное здание острыми шпилями протыкало небо. Все увешанное разноцветными флажками и гирляндами, оно приветствовало будущих волшебников и волшебниц. А когда девочке со странным именем Эсмеральда выдали форменное платье, расшитое серебряными звездами и островерхую шляпу с бубенчиками, ее радости не было предела. И еще высокие сапоги с серебряными пряжками и загнутыми вверх носами, как у гномов. Дед печально посмотрел на длинные шнурки новых ботинок дочери и тяжело вздохнул.

Но мой дед зря беспокоился. Дела у Эсмеральды, как у будущей волшебницы, шли просто замечательно. Она быстро осваивала науки, которые должны были помочь ей в будущем. Она писала своему отцу письма исключительно на латыни. Когда он их получал, то бережно брал их в руки, разворачивал, вздыхал и складывал в шкатулку. Откуда обыкновенному мельнику знать латынь! Но, судя по всему, дочь его круглая отличница, раз освоила непонятный язык.

А Эсмеральда в последнем письме писала отцу, что приезжает погостить. Ее, как одну из самых лучших учениц, отпускают на каникулы. Но дед, повертев в руках письмо, по привычке положил его в шкатулку. Каково же было его удивление, когда он увидел свое любимое чадо возле мельницы с саквояжем в руках.

Приезд Эсмеральды совпал тогда с ежегодным заездом рыцарей – любителей сражаться с ветряными мельницами. Дед расцеловал дочь и повел в дом, где на кухне расположился рыцарь. Тот самый, который когда-то сильно повредил дедову мельницу. Теперь он каждый год приезжал в гости, с удовольствием узнав, как мельник назвал свою дочь. Рыцарь растрогался, когда выяснилось, что Эсмеральда еще и лучшая ученица волшебных наук. Последнее время волшебство сильно занимало рыцаря. Теперь ему будет с кем поговорить на интересующую его тему. Ведь у рыцаря была одна маленькая тайна, которая не давала ему спокойно спать, и только человек, отягощенный волшебными знаниями, мог подсказать рыцарю, на правильном ли он пути.