Эсса

Глава 1.

Глава 1.

— Приготовься, маленькая прорицательница, пришло твоё время продолжить жизнь в физическом теле, — зашелестели голоса светлых душ.

— Пришло? Кем я буду? — заволновалась девочка-подросток.

Она много лет ждала решения мудрых и, несмотря на то, что вокруг царило безвременье, маленькая прорицательница повзрослела. У неё была возможность наблюдать за той, кому она добровольно отдала своё тело и незримо проживать с ней каждый шаг её жизни. Именно в тот миг, когда земная душа исполнила свой долг сполна, решилась судьба не справившейся со своим даром прорицательницы.

— Неважно, кем ты будешь, — множество голосов обрушилось на неё с разных сторон, и слышались в них горечь, недоумение и даже возмущение.

— Скажите, я буду человеком? — настаивала душа истиной Шайи.

— Ты не о том думаешь, девочка. Ты прорицательница, твой долг — оберегать разумных от ошибок!

— От каких? — вздохнула она. В безвременье дар прорицания не работал, а мудрые частенько слишком увлекались иносказательностью.

— Выбор всегда за тобой. Только от тебя, от силы твоего духа зависит, какую роль ты сыграешь среди живых.

Последнюю фразу мудрые произносили, взяв девушку в кольцо, медленно двигаясь по кругу. Их движение и свечение усиливались, сливаясь в огненный водоворот, который с каждым мигом обжигал её все сильнее.

— Больно, — едва слышно простонала прорицательница.

Планета Ютта. Сектор людей.

— Бесят твои цветочки! Понасажала тут! Дылда длиннорукая! Думаешь, ты особенная, а мы все быдло?

Черноволосый крепыш с ненавистью выдёргивал цветущие кустики с сиреневыми звёздчатыми соцветиями, топтал мясистые розетки покрасневших от холода каменных цветов, заодно ломая стелющиеся по земле веточки душистого хвойника. Приятный запах эфирных масел перекрыл смрад из соседнего загаженного подъезда, который смешивался с шахтовыми испарениями, приносимыми сильными порывами ветра с промышленной зоны.

— Что глаза растопырила? Я плохой? А ты оглянись вокруг: все такие, и только ты строишь из себя фею цветов!

— Цветочная дылда-фея! — заржали остальные крепыши, которые походили бы телосложением на гномов, будь у них бороды.

Они то и дело демонстративно смачно сплёвывали на карминные розы, соревнуясь в меткости. Небольшой розовый куст всё лето выпускал бутоны, но их постоянно срывали, не позволяя окружающим полюбоваться на цветение. А теперь, когда уже настали холода, раскрылись два последних цветка, радуя людей яркими бутонами и тонким ароматом, но и их судьба сложилась печально.

В попытке защитить редчайшую лиану в своём крошечном цветнике, по стеблю которой стал бить острым носком ботинка зачинщик, утверждавший тем самым свою власть, Эсса дёрнулась вперёд — и тут же нарвалась на сильный удар в живот.

Задыхаясь и хватая ртом воздух, высокая нескладная Эсса согнулась, подалась назад, вызвав новый приступ дикого показного веселья у парней. На свою беду она отступила в сторону дружков Тода, и те без подсказок своего лидера принялись толкать её друг на друга, брезгливо кривясь на скорченную фигурку. Забава продолжалась, пока один из мерзавцев не подставил подножку.

— Ты что, тварь! Не видишь, кому на ноги наступаешь! — тут же азартно заорал он.

— А проучи её, чтобы больше не высовывалась! — усмехнулся Тод.

Эсса изо всех сил сжималась в комочек, инстинктивно стараясь уберечься от мелькающих ботинок, которые остро вбивались в её тело. Она не плакала, испытывала лишь ненависть. Но когда прямо в лицо бросили изломанную лиану, внутри словно что-то оборвалось.

Компания Тода знала, что на них смотрят дети, прилипнув к окнам в своих квартирках, и поэтому никто из них не остановился, когда долговязая чудачка затихла, перестав закрываться от ударов. Продолжилась акция запугивания, как раз и рассчитанная на подрастающее поколение.

Тод собирался верховодить на своей улице, как сейчас это делает сынок подруги его матери. Заносчивого юнца достало, что выскочку всё время ставят ему в пример: Реджи работает, Реджи помогает соседям, Реджи сколотил команду, Реджи слушают старожилы…

«Бесит! Ненавижу этого Реджи! И эту спесивую сучку ненавижу!» — Тод ещё несколько раз пнул обмякшую страшилу.

Девушка не шевелилась, и что делать дальше, он не знал. В глубине души на миг поднялся страх, что раздражающая его тварь сдохла, но на смену ему тут же пришло оправдание: больше всех ведь старался не он, а Кирпич. Если что, то этот болван и ответит.

У каждого есть свой предел. Маленькая Эсса держалась, когда умер дедушка, обожавший её смех и делавший всё, чтобы его золотой лучик чаще улыбался и хохотал. Она ещё скучала по деду, когда вслед за ним ушла бабушка. Вместе с бабушкой из небольшой трёхкомнатной квартирки пропал уют, и порой стало страшно спать по ночам.

Эсса привыкла жить с отцом, научилась заботиться о нём, а тот старался окружить дочь любовью за всех родственников сразу. В общем-то, жили они неплохо. А после того, как отец погиб на работе, Эсса поняла, что жили они счастливо! Слишком поздно поняла, как выглядит счастье…

Но девушка держалась и как-то прожила последние полгода в одиночестве. Всё, что осталось от прежних времён — маленький цветник возле многоквартирного дома. Он никому не мешал, наоборот… Ан нет, оказалось, некоторым мешал, мозолил глаза, бесил, раздражал…

— Вы что делаете, окаянные! — грозя клюкой, закричал господин Мярун.

— Не лезь, дед! У нас свои правила.

— Нет таких правил и не может быть, чтобы девчонку избивать!

— Иди давай, грей кости! А то и тебя поучим!