Есть такая работа - учить самолёты летать

Часть 1

 – Полста первый, полста первый! Доложите обстановку.       

 – Вышка, я полста первый. Задание выполнил, иду на посадку.     

 – Вас понял, посадку разрешаю.      

 Седой высокий мужчина откинулся на спинку кресла и прищурившись внимательно всматривался в далёкий горизонт, где постепенно маленькая движущаяся точка превращалась в прекрасный серебристый истребитель. Самолёт плавно коснулся взлётной полосы, шасси зашипели, сзади появился тормозной парашют, самолёт легко прокатился по бетону и остановился. Затем медленно развернулся и как бы нехотя покатился в сторону огромных ангаров.      

 – Егорыч, встречай свою «девочку»! Молоток Грачёв, как бережно с машиной обращается, как с бабой, ей-богу!      

 Гул работающих двигателей перекрыл мужской хохот, и перед огромной машиной появился молодой человек в наушниках и тёплой меховой лётной куртке, что плавно водил перед собой сигнальными регулирующими жезлами. Самолёт качнулся и остановился, двигатели взревели и наступила тишина. Послышалось лёгкое шипение, фонарь кабины медленно поднялся вверх. Механик Егор Горский, придерживая лесенку, легко поднялся к лётчику и что-то тихо проговорил, перегнувшись через металлический бортик. Затем из кабины вылез пилот в антиперегрузочном костюме и медленно спустился на землю.     

 – Андрей Сергеевич, ты чего?      

 – Да что-то тяжело дался этот полёт, Егор, – ответил лётчик, поднимая тёмные очки и стягивая с головы шлем. – Капризная твоя «девочка», Егорыч.      

 – Так ты быстро рапорт на стол, пусть наши кэбэшники ещё раз расчёты проверят. Жалко машину, Андрей Сергеевич, такая красавица.      

 – Да, конечно, сейчас переоденусь и пойду в КБ. Да и Алёнку заберу.      

 Он уверенно вышел из ангара и направился к лётному домику.       

 – Странные они оба, – раздался тихий голос. – А Грачёва я ваще понять не могу. Да если бы у меня такая женщина была, как его Алёна, да я бы с неё глаз бы не спускал, не говоря уже о том, чтобы налево бегать. А она-то? Ведь всё знает и ни разу ни слова! Вот это я понимаю, не то что моя. Чуть что, сразу в крик – где был, с кем гулял, что пил! Тьфу, – в сердцах мужчина сплюнул и быстро пошёл к соседнему ангару.      

 Вскоре поле опустело и только Егор осматривал гордую машину, ласково проводя широкой ладонью по серебристому металлу.

***      

 – Товарищ полковник, майор Орлов. Представляюсь по случаю назначения в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы.      

 – Товарищ полковник, майор Воронов. Представляюсь по случаю назначения в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы.      

 – Товарищ полковник, майор Соколов. Представляюсь по случаю назначения в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы.      

 Полковник Захаров, седовласый высокий мужчина, устало кивнул и махнул рукой, приглашая вновь прибывших офицеров сесть. Затем ещё раз осмотрел их и тихо представился:      

 – Полковник Захаров. Павел Константинович. – Затем умолк, уткнувшись лицом в скрещенные руки. – Не обращайте внимания, устал. Ни черта не успеваю! Так, ладно!      

 Он резко встал, жестом останавливая подчинённых, отпил глоток крепкого чая из стакана в бронзовом подстаканнике.      

 – Сегодня обустраиваетесь. Комнаты уже должны быть готовы. По всем бытовым вопросам обращаться к коменданту. Завтра познакомлю вас с офицерами. Хотя чё вас знакомить-то? Насколько я помню, Ястребов и Грачёв из вашей «благородной стаи»?      

 Орлов поднял бровь, Воронов усмехнулся, а Соколов отвернулся к окну, сдерживая широкую улыбку.

 – Наслышан, наслышан. Орлов, ваше ранение никак не отразится на выполнении задач?      

 – Никак нет, врачебно-лётную комиссию прошёл, годен.      

 – Понятно. Жить-то у отца будешь или как? – вдруг мягко спросил Захаров.      

 – Пока не знаю, Павел Константинович. Как пойдёт.      

 – Ну да, ну да, только ты не забывай о своих, а то вон моя Алёнка ещё замуж не выскочила, а уже дорогу в отчий дом почти забыла.      

 В этот момент в дверь кто-то постучал и раздался тихий девичий голосок:     

 – Па-а-ап, можно к тебе? – и в кабинет вошла темноволосая молодая женщина, которая резко остановилась, прижимая к себе какие-то бумаги, а затем прошептала: – Димка, ты? Живой!      

 Она рывком протянула бумаги куда-то в сторону, нимало не заботясь, что с ними будет, а сама подбежала к поднявшемуся офицеру и прижалась лицом к его груди, крепко ухватившись за мужские плечи.      

 – Алёнка, ну ты и рёва! – хохотнул Орлов, кружа подругу детства.      

 Захаров удовлетворённо крякнул и громко проговорил:      

 – Ну ладно, всё! Встретились, хулиганьё! Одна надежда, что ты, Алёнка, больше не будешь прыгать с этим обормотом с ангара.      

 Воронов и Соколов с интересом разглядывали улыбающуюся красавицу.      

 – А я замуж выхожу, за Андрюшу. Он теперь здесь летает. И Саша с Ниной тоже здесь. А ты как? Как Катя?      

 Орлов кашлянул, его друзья вдруг разом заинтересованно начали оглядывать кабинет командира, Алёна нахмурилась и вопросительно заглянула Дмитрию в глаза.      

 – Я один приехал, Алён. Катя… она… не приедет.      

 – Прости, – выдохнула женщина. – Пап, я там… ой, а где бумаги-то мои? Спасибо, – она улыбнулась темноволосому мужчине с серыми глазами, что молча протянул ей стопку документов. – Что-то не нравятся мне последние расчёты. Перегрузки растут, а приборы плохо фиксируют изменения. Надо переустанавливать. Через два дня «первый» уходит на дополнительную полосу, на сверхзвук.

 Захаров кивнул и быстро набрал номер в мобильном:     

 – Сергей Леонидович, вы «первого» успеете за два дня посмотреть? Прекрасно! Тогда завтра только «групповуха»*… я тебе за «первого» свою «радикулитку»** подарю! … Не, забить полёты*** не получится, у меня новый состав… Принято.