Есть такие истории...

Чарр "Юстас должен умереть"

Рано или поздно, так или иначе...

...все мы должны умереть.

Умереть должен был и Юстас Адэр — герой романа Чарр. Это его намерение вынесено в название и красной нитью, рефреном проходит через всю книгу. Через книгу-исповедь, книгу-крик, после чтения которой молча смотришь в пространство, осознавая, как же огромна, страшна и прекрасна жизнь.

В романе нет торжества истины и любви. Но есть надежда. Робкая и осторожная, крохотная — надежда на то, что жизнь все же способна победить в человеке тягу к саморазрушению.

Англия, 1860-е годы. Расцвет викторианской эпохи, промышленная революция шагает семимильными шагами, и вот в Оксфорде, который всегда был оплотом истинно английских ценностей и аристократизма, рядом учатся совершенно разные по статусу, образованию и происхождению студенты, попавшие туда разными путями (и кое-кто — не вполне законными). В фокусе авторского внимание трое: Юстас Адэр, Себастьян Дроуэлл и Лайнус Ньювилл — отпрыск буржуа, наследник лорда, любимый ребенок талантливого инженера. По всем законам общества того времени эти трое студентов не должны были и посмотреть в сторону друг друга: аристократия презирает буржуа, а выскочек из народа, которые учатся по грантам, презирают без исключения все.

Но они сошлись и потянулись друг к другу.

Эта тяга – болезненная, трагическая. Герои отравлены с самого начала – своими страхами, комплексами, тайнами; печать тлена и упадка слишком явно лежит на всем, что их окружает. В каком-то смысле роман можно назвать декадентским: каждого из трех героев касается тема либо саморазрушения, либо разрушения того, что им дорого. Но при этом упадок в чем-то эстетизирован, он изысканно, утонченно порочен.

Вместе с героями мы бродим по улочкам старинного Оксфорда, по подворотням и рощам, в стужу, в слякотную осень и в дымке зарождающейся весны в поисках ответов на извечные вопросы: что есть любовь? что есть счастье? достоин ли я этого? может, мой удел — смерть?...

Что-то неуловимое есть в этом от романов Достоевсткого, во всяком случае — глубокий психологизм и неприглядная картина реальности, хоть и показанной штрихами и без акцентов, но весьма достоверно и прямо. Быт бедствующего студента, пусть и не является самоцелью, изображен так, что кажется, будто это ты мерзнешь рядом над конспектами лекций, пытаясь сделать записи застывшими чернилами, а в животе со вчерашнего дня совершенно пусто.

И каждому из троих  героев можно сочувствовать – по-своему, конечно.

Юстас Адэр - толстый, некрасивый и совершенно не достойный  чьего-либо хорошего расположения юноша. Этот типаж растяпы, наивного и слишком интровертного юноши понятен всем, кто хоть раз в школьном возрасте страдал от невнимания или насмешек одноклассников, пытаясь - иногда в учебе, иногда в хобби — утвердить себя, показать, что это они, одноклассники, — слепы и не видят такого замечательного человека. Удивительное (и понятное) сочетание слишком низкой самооценки и тщеславия, амбиций, которые, как и у всякого «маленького человека» не поднимаются выше преподавания в каком-нибудь глухом валлийском местечке. Однако Юстас все-таки своего «маленького человека» перерастает, и причиной тому — любовь. Сначала это любовь-восхищение, потом — любовь-обладание и наконец — любовь-отречение. Это чувство превращает вечно потеющего от страха, не самого решительного и не самого волевого юношу в человека, готового на поступок.

Совсем другой типаж — Себастьян Дроуэлл. В нем есть что-то неуловимое от Печорина — не мятежный дух, просящий бури, а усталость, отстраненность, пресыщенность (в семнадцать-то лет!) жизнью. Внешне он скромен, тих, сторонится общества, хотя и не столь демонстративно, чтобы общество сочло это оскорбительным. Себастьян — вещь в себе. Именно он — главный герой истории, ее стержень, объект обожания и поклонения для Юстаса Адэра, без которого Юстас три года прозябал бы в унынии и забвении, а Лайнус Ньювилл — в одиночестве и страхе. В Себастьяне много подавленных эмоций, сомнений и боли, кажется — он весь и состоит из сгустка боли и нервов, пытаясь за внешней холодностью и отстраненностью скрыть свою Бездну. И это очень трагический герой, который — увы — свою трагедию разжигает сам же. В нем как будто закралась червоточина, и с каждым днем она становится больше и больше, поедая изнутри душу Себастьяна. И, как и Печорин, Себастьян способен губить тех, кто вдруг оказался слишком близко к нему.

Лайнус Ньювилл, кажущийся обыкновенным, не стоящим внимания студентом, которому Оксфорд милостью короны предоставляет лишь грызть (с трудом) гранит науки, но вовсе не известные всем привилегии и связи, полон своих тайн и собственных демонов. Его терзает сильнейшее чувство вины, которое делает всякий солнечный день чернее. Кажется, то бремя, что он сам на себя взвалил, так тяжко, что разогнуться и увидеть свет не получится уже никогда. И все же — на миг — свет в его жизни мелькает: в словесных баталиях с Себастьяном, в долгих прогулках по городу, в растущем чувстве близости и родства. Но и Лайнус обречен - на одиночество и добровольное изгнание.

В книге есть еще одна героиня, Месси, маленькая девочка-служанка, сирота, тоже не без темного и страшного прошлого, глазами которой мы наблюдаем за тем, что же стало с героями после того, как они покинули Оксфорд. Именно в этой девочке, за спиной которой волочится ее собственная боль, сосредоточена та робкая и осторожная надежда — в ней и в Юстасе. Месси — зверек, который привык, что все его бьют, смирившийся с этим и вдруг увидевший проблеск человечности и доброты. Случайны, разумеется, но иногда и такого случайного огонька достаточно, чтобы человек не упал в бездну.