Естественно, магия

41. Исследования и тренировки.

Утром Виктор сказался Лиле, что уходит в рощу, и отправился прибираться на месте побоища. Вчерашняя стычка осталась незамеченной посторонними: смерчи были невысоки, а потому не видны со стороны деревни из-за рощи. Хорошо.

Четверть часа ушла на закапывание останков собачки и птичьих тушек. Ещё столько же – на то, чтобы скрыть следы магического вмешательства: воздушные вихри местами основательно отутюжили почву.

Затем маг отправился обустраивать лабораторию в роще.

Надо обезопасить себя от досадных неожиданностей. Набрав пуха с одуванчиков, Виктор свалял его в шарик и создал нестабильный артефакт, который подвесил на связанных друг с другом травинках, протянутых через дорожку. От деформации при падении запасённая сила вырывалась, образуя иллюзорный двойник – туманную фигуру, которая бросалась на нарушителя. Безвредно, но пугающе. Несовершенное решение: обыватель скорее заподозрит магию, чем голографию, – но ничего другого Виктор пока не придумал.

К полудню полянка преобразилась: появились две лавки, круг в десять метров диаметром был очищен от травы, родник бил теперь из каменного ложа, растекаясь излишками по трём желобам. При устройстве последнего маг столкнулся с проблемой: воздушные заклинания с большой неохотой проникали под воду.

Вода: тяжёлая, подвижная. В работе с ней поневоле пришлось разобраться с взаимодействием магической силы и её физического субстрата. Из-за ощутимой инертности воды довольно чётко выделились стадии магического воздействия. Первая – мысль и жест, создающие канал перетекания силы; вторая – заполнение канала лёгким аналогом, водяным паром, формирование движения, по которому пройдёт стихия; третья – само выполнение заклинания.

В принципе, для минимального эффекта колдовства в стихии воды оказалось достаточно пара. Его можно было сгустить, переместить, разредить. В этом состоянии вода была подобна воздуху. Играя с крупной каплей над центром родника – обращая её в пар, снова сгущая, наращивая, дробя – Виктор заметил, что нечаянно, машинально дополняет водные заклинания воздушными. Появилась привычка манипулировать воздухом?

Интересно, как это будет стыковаться с запретом на число свивания стихий? Не связан ли тот несчастный случай, что описывает Люций, с подобной машинальностью?

Пока изучение, исследование магии даётся удивительно легко. Знать бы, за счёт чего. Путь обычных заклинаний несопоставимо длинен. Почему?

Вообще, как работают стандартные заклинания? Предварительная стадия – накопление энергии. Причём не простое, вроде разливания Виктором силы по мелким артефактам, а с использованием некого шаблона, которого маги даже не понимают. А в пусковой стадии сила высвобождается в полную форму заклинания.

Хитрый процесс. Тут должен быть важен каждый произнесённый звук. Видимо, этой точности и учатся начинающие маги да лекари. Те, кто достаточно способен, кто делает аккуратность привычкой, может творить всё более сильные заклинания, более заковыристые.

Люций, несомненно, гений. Перевести воздействие, которое Виктор с лёгкостью оказывает на стихии, в запутанные жесто-звуковые шаблоны – это вам не фунт изюма! А что мешало ему действовать напрямую? Сложность в схватывании учениками схем манипулирования? Навряд ли: Лира дала ему полную свободу в развитии – и ничего страшного не случилось. Вероятней всего, что Древний очень не хотел, чтобы кто-то постиг магию не хуже него. Чтобы остаться этаким брадобреем, ходящим по городу с метровой бородищей.

Тогда зачем оставлять Письмо? Да-да, вот ту самую настырную записку! Зачем Люцию понадобились правильные последователи, не скованные стандартами? Что-то изменилось два века назад, задолго до Потопа…

Виктор очнулся от раздумий о сути дел давних, когда лучи света заиграли по его лицу – солнце повернулось. Маг прошёлся по полянке. Чувство голода пока не беспокоило. Отчего бы ещё не поработать? Всё-таки распределение силы и функций по артефактам – отличная штука. Мобильность страдает, но за продолжительное время можно наклепать несчётное множество вещиц, а в «час Хэ» устроить противнику массу неприятностей в один момент.

Как запасать воду? Пористая структура легко собирала силу воздуха. Но тут надо делать что-то другое: вода-то испарится и не возобновится. Поразмыслив, Виктор взял камушек известняка – он же на дне моря образуется, должен бы хорошо пропитываться – и опустил в воду. Через минуту подобрал ещё десяток и тоже побросал в родник. Как долго ждать? Пусть будет наверняка: час, например.

Сидеть на месте было глупо, и маг вышел из рощи в степь. Взгляд невольно приковало деревянное строение – рассадник воронья. Мысли волшебника зашевелились в недобрую сторону: что может быть прекрасней проведения полезных для магической науки опытов над этими злобными тварями? Отстрелить парочку птичек – и бегом до родника под щитом!

Виктор неспешно отправился к избушке на курьих ножках. Затея отдавала авантюрой, но маг утешал себя тем, что вариант отхода-то есть. Если не ввязываться в драку, не вызывать плохо управляемые вихри, а удрать тихо, только защищаясь, то и проблем быть не должно.

Кстати, будет куда лучше, если птички окажутся не трупами, а просто оглушёнными. Например, бросить в них не обычный заряд, а кусок щита!