Естественно, магия

110. Раздача.

Рисковать прыжком по каналам Глобального Заклинания с багажом в несколько человек не стоило. Тренировки делали своё дело: первое меридианное движение далось без значительных усилий.

Узнав об ограничениях магического перемещения, Саша сам предложил не забрасывать его с Мариной прямо в Париж, а высадить к западу от Мюнхена, чтобы к вечеру они автостопом смогли бы добраться до дома. Так и меньше шансов «засветить» переход, да и в других отношениях естественней как-то…

Виктор торопился, а потому возражать не стал. Случись что – двух волшебников голыми руками не возьмёшь, а там и кудесник на подмогу прискочит. Впрочем, в этом сонном мире дорожный бандитизм жил, пожалуй, только в сказках.

Прощались у дороги, прорезавшей березняк бетонной двухполосной бесконечностью, рядом с указателем, обещавшим чуть более двухсот километров до Парижа.

Чувство дружбы, какое не случалось испытать никогда дотоле. Две недели они были вместе или меньше? Две – с Сашей, одну – с Мариной. Безумие этого путешествия вырезало из жизни рутину, оставило лишь страх остановки. Постоянный полёт на крыльях событий, как у свихнувшейся вороны, решившей перелететь Средиземное море. Которого, кстати, почти и нет…

Северный магнитный полюс так удачно оказался южней и восточней земной оси, что движение по параллели к Симбирску сократилось до пятидесяти километров. А что такое полтинник для бывалого кудесника? ­– плюнуть и растереть!

На подходе к большому городу требовалась осторожность, поэтому на то, чтобы добраться до нужного места, ушло больше получаса. Это воскресенье выдалось пасмурным, а кое-где с дождём. Он загонял горожан под крыши, но улицы всё равно дышали оживлением выходного дня. Прыжки с постоянной оглядкой скоро создали впечатление разведки в глубоком тылу врага.

Пятиэтажное здание на площади в полутора километрах от реки, по заверению Андрея, было снабжено достаточным количеством видеокамер. Так что подходили в невидимости. Викки нарушил молчание и напомнил о датчиках магии, технологию изготовления которых он некогда передал Ордену. Но тут уж вариантов было немного: разве что по возможности не подходить к бродягам, находясь под воздействием активных заклинаний. Пакостные мелкие тонкости. В самом-то здании никаких детекторов быть не должно, иначе бы эти штучки обпиликались…

– Как обращаться к твоему начальнику?

– Думаю, зови его Леонидом. Отчество он недолюбливает, а до «Лёни» допускает немногих. «Леонид» – нормальная дистанция общения: ты сразу покажешь собственную значимость. Представься Виктором, кстати: создашь иллюзию разговора на равных.

– Иллюзию?

– А что – не иллюзия? – вздохнул Андрей.

«Тот, кого ты можешь уничтожить мановением руки – заведомо тебе не ровня».

«И где ж тебя учили определять социальный статус!?»

«Жизнь научила, коллега. Он уже будет знать о заварушке под Волгоградом. И, когда ты заявишься, оценит твою опасность как «смертельную». Что, увы, правильно».

«Дожили…»

«С позволения сказать…»

«Чёрный юмор?»

«Ну, белый-то – у тебя».

– Второй этаж, сто десятый кабинет. От входа лучше сразу перейти на пролёт между этажами: скоба определяет магию.

– Тогда всё равно среагирует на проход, но попробую хотя бы.

Двое охранников удивлённо посмотрели на неуверенно пиликнувший датчик. Один из них подошёл, поводил рукой по пустоте, ничего не нащупал и пожал плечами.

«Тесть твой прав. Мы только что наблюдали иллюзию безопасности».

108, 109 и дверь без номера. Разбираться с замком Виктор не стал. Магический сканер из-за двери обнаружил в кабинете одного человека и с дюжину артефактов. Всё, как и ожидалось. Шесть невидимых человек проскользнули внутрь.

Шкафы, шкафчики, мини-бар, стол Леонида в дальнем конце кабинета. Столик, за которым могла бы сидеть секретарша или стенографистка, пустовал. Собственно, и самого хозяина не видно: прячась за столом, он как раз подумывал сбежать, но это не входило в планы гостей, потому, вынырнув из телепорта, бард неожиданно для себя самого, оказался посреди кабинета.

– Добрый день, Леонид, – поздоровался Виктор, снимая невидимость. – Меня зовут Виктор, и я торжественно клянусь, что не замышляю ничего… плохого.

– Лёня, ты велел не возвращаться без кудесника… – Андрей беспомощно развёл руками, улыбаясь во все тридцать два зуба.

– Я вот думаю, не продешевил ли ты? – Моав, помолодевший при лечении на тридцать лет, ловко подскочил на метр вверх и сорвал липовый цветок. Виктор поставил щит, и капли с потревоженной ветки сбежали по бокам, не замочив компанию.

Андрей, оставшийся проводить друзей, хмыкнул.