Эстетика бабочек за плечом

Грачепад

— Блин, вот однажды иду и наблюдаю: листья с деревьев опадают, — отрывисто рассказывает Хелен, устроившись рядом с Леоном. — Один лист даже в лоб долбанул. А рядом грачи летают. Самым стремным было то, что вокруг была куча народа. Не, реально крылья чесались.
— И что же ты сделал? — Леон запускает руку в спутанные светлые волосы и кончиками пальцев гладит кожу головы.
— А я сделал грачепад, — довольно хмыкает Хелен.
— Это как?
— Легко. Я чихнул, и они подохли. — Хелен смеется. Леон боится его смеха. Он всегда жуткий. захлебывающийся. Хелен смеется тогда, когда хорошо только ему.
— Знаешь, я тогда о тебе думал. Вот прямо шел и думал: бля, а если бы здесь был Леон, ему бы понравилось? Слышь, понравилось бы, м? — Хелен стучит ладонью по груди Леона.
— Если бы сдох ты, было бы круче. Пива?
— Как ты это себе представляешь? — Хелен костяшками гладит лоб Леона; с ума, мол, сошел.
Леон приподнимается на кровати, поднимает с пола початую бутылку и давит холодным стеклянным горлышком на тонкие, покусанные, но мягкие губы. Хелен придерживает ее за дно и спустя десяток секунд откидывается с тихим удовлетворенным рыком. Миллилитры пива проливаются на рукав украденной водолазки.
В окно пытается врезаться голубь, но не пролетает буквально трех сантиметров. После нескольких таких случаев Леон нацарапал с пяток защитных рун, которые срабатывают по очереди.
— Пс, Леон, а тебе удобно с крыльями?
— Ну… — Леон дотрагивается до махового пера. — Иногда — да. В этом мире очень тесно. Жаль, — смешок, — что их нельзя пообрывать или хотя бы спрятать. — Леон перехватывает руку Хелена и шипит: — Э, не забывай, что они не отрастают!
— Но это же больно!
— Я знаю кое-что покруче. — Леон гладит затылок Хелена, перебирая пряди и распутывая узелки.
— Блядь, это кто тут у нас тащится, когда его кусают? — Хелен злобно шепчет, не в силах справиться с мурашками. Рука не достает. Леон на это приподнимает уголки губ и прячет воспоминания о многих — в его представлении — красных — ночах, одних из тех, после которых Хелен мчится в ближайшую аптеку за «бодягой», даже не пытаясь хоть как-то прикрыть факт наличия крыльев.
— По-моему, это единственный способ тебя заткнуть, — одновременно выдают оба, переглядываются и заходятся нервным смехом. Хелен внезапно подрывается, обнимает Леона и утыкается лицом в его подмышку.
— Э, ты чего? — Леон в один миг становится серьезным и прижимает блондина к себе. — Если опять будешь реветь, так и скажи, я хоть еще за пивом сгоняю.
— Я тебя боюсь, уебок. Не, не боюсь. Потерять боюсь. Леон, не уми… — Несвязное бормотание прерывается хлесткой пощечиной. Хелен округляет глаза и трогает покрасневшую щеку: — Ебанулся, что ли?
— Сам ты уебок… — Леон отечески улыбается. — Избей меня, если хочешь. Как в прошлый раз. Могу собственными руками сделать «розочку».
— Да ты, бля, не просто уебок, а целый уебан! Я же любя! Господи, какой ты отмороженный… Да че ж ты лыбишься! — Хелен стремительно краснеет от злости. Леон молча чешет его затылок.