Эта дурацкая "Сказка"

1.

Ты обворожительна, детка! Чистый незамутнённый кайф! - маэстро Луччиано крутится вокруг меня, размахивая кисточкой. Фарфоровая пудра облачком ложится на нос, вызывая безумное желание чихнуть. Я морщусь и получаю гневный взгляд в отражении.

- Не смей, куколка! Боже, ты идеальна до безобразия! - ещё одно быстрое движение кисточкой. - Твой выход через пять минут, моя королева. Это будет фурор, поверь мне!

Смотрю в зеркало - и охотно верю. Зелёное шёлковое платье на тонких лямках струится по телу, подчёркивая точёные изгибы. Декольте и плечи укрыты широким колье из жемчужных ниток и страз. Шаронов настоял. На натуральные камни, правда, поскупился, но намекнул, что не прочь увидеть меня голой в бриллиантах. Увы, я слыла девушкой корыстной, и бриллианты предпочитала вперёд, о чём прямо и заявила Шаронову.

Его кривая ухмылка до сих пор стояла перед глазами.

К чёрту Шаронова! Мой контракт истекает в следующем месяце. Один месяц, Василиса, тридцать дней - и свобода. Мы с Эриком наконец-то отправимся на его виллу в Майями, и никакой Шаронов не встанет между нами.

Снова морщу нос, но к счастью, Луччиано не замечает моего бунта. У итальянца тонкие чувствительные пальцы и знакомый южнороссийский акцент. Я постоянно улыбаюсь в его присутствии - маэстро похож на суетливую важную бабочку с голосом одесской "тёти Розы". Нет, он старается, конечно. Грацио, белисиммо, белла донна... бурная речь с активным рукамаханием.

Но увы, в детстве я болела Италией, и ошибки маэстро безбожно резали слух.

Впрочем, до происхождения Луччиано мне нет никакого дела. В своём ремесле он настоящий художник и волшебный фей. Такой Годзиллу превратит в радужную змейку, а Урсулу - в сладкую принцесску. В свете ярких ламп туалетного столика кожа блестит правильным, ровным оттенком - и кажется невозможно хрупкой и нежной. Тёмно-карие глаза в обрамление пушистых ресниц и яркого смоки готовы покорить даже самое строптивое сердечко. По-кошачьи хищный взгляд. Я вижу в незнакомке в зеркале собственные черты, но это будто не я. Персиковые губы добавляют образу нужной мягкости, женственности. Маэстро как всегда на заоблачной высоте.

- Спасибо... - шепчу я отражению Луччиано. Довольный итальянец проходится лаком по гладким тёмным волосам, завершая своё творение.

Три минуты. Скоро мой выход. Я не новичок на сцене, но на концерт известного радио меня пригласили впервые. Это признание, Василиса. Настоящее признание!

Могла ли девчонка с терпким грудным голосом поверить в такую удачу, когда отсылала своё видео на музканал?.. Когда пела в инстаграме на аудиторию в сто подписчиков и экономила карманные деньги, собирая на вокальные курсы?..

Не верится.

Но у сказки наяву есть и другая сторона. Персональный дьявол в лице продюсера Антона Шаронова шёл в комплекте с моей мечтой.

Повинуясь его взгляду, Луччиано исчезает гримёрки. С Шароновым лучше не связываться. Вид у моего продюсера соответствует природной наглости - лысый подкаченный мужчина сорока одного года, по повадкам напоминающий танк. Лапищи оглаживают шёлк моего платья, а тщательно ухоженная борода касается лица. Я стремительно отшатываюсь - чёрт с ними, с его приставаниями, но рушить красоту Луччиано я не позволю.

- Ты холодная и безжалостно прекрасная... - выдыхает он мне на ушко, вызывая головокружение своей туалетной водой. Слишком много пряного, слишком много мускуса и спирта с ноткой виски. С появлением Шаронова в моей жизни я на дух не переношу виски! - Снегурочка, ты опять выпускаешь коготки. Чем же я хуже твоего сосунка Эрика?..

Его голос скатывается на противное сюсюканье. Справедливо говоря, Эрик тоже не мой мужчина, но он хотя бы моложе!

Запрокинув голову, Шаронов хохочет, когда я сообщаю ему об этом. Я по-прежнему в его объятиях, но слава богу, он больше не домогается к моему макияжу.

- Молодость, Снегурочка моя, не аргумент. Ты хоть раз стонала в его объятиях?..

Такая бесцеремонная прямолинейность заставляет мои щёки вспыхнуть. Будучи воспитанной питерской девочкой, дочерью профессоров, я долго привыкала и привыкаю к общению в "звёздной" среде.

- Не лезь в мою личную жизнь, Шаронов!

- Твою личную... что?.. - передразнивает он. - Хочешь, покажу тебе сосунка Эрика? Прямо сейчас?

- Две минуты! - кричит кто-то в коридоре, пока Шаронов, не выпуская меня из объятий, достаёт смартфон и врубает видеосвязь.

- Кошечка моя, - мурлычет в динамик, - давай, покажи нам Эрика.

На экране появляется довольное лицо какой-то девицы, а следом - дверь в гримёрку Полины Мяу. Тоже дебютантка этого года. Тощая, раскрашенная под Харли Квин отрада нефтяного магната. Мы не переваривали друг друга.

Девица Шаронова распахивает дверь настежь и картинно охает, завидев парочку со спущенными штанами и вздёрнутыми юбками. Она транслирует это как видео в тик-токе, с комментариями, проворно ускользая от рук Эрика. Впрочем, легко уклониться от взбешеного парня с торчащим причиндалом.

Я смотрю на трансляцию и медленно начинаю задыхаться. Он... с Полиной? Вот так запросто? Буквально в гримёрке на этаж выше?.. Нет, я слышала, что они хорошие друзья, и Эрик упоминал про неё, но у инстаграм-блогеров подобных подружек пруд пруди.

Я... теряю воздух. Перед глазами проносится наше знакомство - в парке, когда он буквально вырос из-под земли, и я влетела в него на роликовых коньках. Потом он признался, конечно, что встреча была подстроена, но уровень романтики всё равно зашкаливал. Он казался милым и порядочным, в отличие от большинства новых "друзей", сидящих на траве или алкоголе. Он казался...