Эта трудная, трудная бессмертная любовь...

Глава 4.

Глава 4.

Завтракать мне пришлось в одиночестве. На столе я нашла записку с извинениями: у мистера Кенсинга были неотложные дела. Погода совсем наладилась – солнце сияло во всю, от земли парило (ночью снова прошел дождь).  Я взяла фотоаппарат, надела сапоги и отправилась гулять. Снова проходя по той же дороге, что и с мистером Кенсингом, фотографировала самые интересные, на мой взгляд, виды. Было очень тепло и тихо, вокруг – ни кого. Постояв над рекой, я повернула обратно.

У меня из головы все не шла ситуация с мистером Кенсингом. Последний раз мы виделись вчера днем. Наверное, он тяготится моим присутствием. Алекс была уверена, что я могу поддержать его, но, видимо, она ошиблась. Возможно, я не справилась, потому что против своей воли испытываю к нему головокружительную тягу. Никогда не думала, что такое может со мной случиться. Моя единственная настоящая влюбленность с юности до сего момента – мой бывший муж. В нашей совместной жизни было много замечательных моментов, а самое главное – рождение сынули. Но так, чтобы «крышу сносило»… Или это кризис среднего возраста, или…

Я не успела додумать последнюю мысль, потому что чуть не налетела на стоящего поперек дороги мужчину. Сначала мои глаза наткнулись на практически чистые белые кроссовки. Подивившись, как можно было не запачкаться на еще не просохшей глиняной дороге, я подняла глаза. Передо мной стоял высокий стройный блондин, одетый в синие джинсы и клетчатую рубашку в тон, глаза прятались за солнечными очками. Та часть лица, которую было видно, могла принадлежать античной мраморной статуе.  Несомненно, он был красив, но эта красота была какой-то жуткой. «Истинный ариец» - всплыло откуда-то из старого фильма о второй мировой войне. Мужчина молча рассматривал меня, будто оценивал предмет обстановки перед покупкой. От него веяло угрозой, я поежилась и стала прикидывать, как бы проскользнуть мимо. Как назло в этом месте к тропинке вплотную подходили кусты шиповника – продираться через колючки было не здорово. Я решилась:

- Разрешите, пожалуйста, пройти.

Никакой реакции, будто я действительно неодушевленный предмет. Тут я сообразила, что мужчина может не понимать по-русски, и попыталась снова:

- Ай гоу ту хоум, плиз, – не совсем уверена в правильности построения фразы, но смысл должен быть понятен.

Наконец он снизошел и спросил по-русски с каркающим акцентом:

- Твой хозяин Кенсингтон?

Эта фраза меня покоробила. Хозяин? Ерунда какая-то! Скорее всего, незнакомец испытывает  те же трудности с мало знакомым языком, что и я.

- Мистер Кенсинг - хозяин дома, где я остановилась, - миролюбиво поправила я.

Мужчина недобро ухмыльнулся, продемонстрировав белоснежные ровные зубы. Он явно собирался что-то сказать, но тут его лицо приняло угрюмое выражение, и он плотно сжал губы. Я уже начала впадать в панику, как вдруг...

- Доброе утро, Берг, - послышался хорошо знакомый (а знаю-то всего три дня) голос.

Сразу напряжение испарилось. Мурашки побежали по спине к затылку, а затем по всему телу растеклось тепло. Нашла время расслабляться!

- Гутен морген, Том, - буркнул блондин.

Мурашки побежали обратно - Кенсинг остановился у меня за спиной так близко, что я чувствовала его дыхание на затылке.

- Мне нравится говорить по-русски. Решил навестить меня, братец? – продолжил он.

Братец? Они ведь совершенно не похожи! Кроме того, не сам ли мой знакомый говорил, что от семейства Кенсинг остался он один?

- Я слышал, в твоей жизни произошли изменения, вот хотел посмотреть, - он мотнул головой в мою сторону, - не впечатлен.

- Твое мнение никому не интересно, - обманчиво мягкий голос зазвенел металлом.

- Не кипятись!

- Саша, познакомься, - Берг фон Крауф, мой кузен. Берг, - это Саша Лосева, моя ГОСТЬЯ.

Блондин, подняв брови, сделал головой микроскопический кивок, но комментировать это представление не решился.

- Пригласишь меня в дом? – спросил он.

- Конечно, ты можешь зайти, - радушия в голосе совсем не слышно.

Тропа была узкая, поэтому мы так и пошли гуськом: я вслед за развернувшимся Бергом, за мной – Кенсинг.

Войдя в дом, хозяин помог снять мне ветровку, повесил ее в шкаф. Я наблюдала краем глаза за Крауфом, ему явно не нравилось то, что происходило, но он помалкивал.

- Саша, извини нас: мы давно не виделись и должны побеседовать, - Том посмотрел мне в глаза и тут же отвел взгляд. Мне показалось или нет, что он чем-то обеспокоен?

- Да, конечно, я пока приготовлю обед. Мне готовить для троих?

- Не думаю, что… - начал Кенсинг.

- Я был бы очень рад отобедать с вами. Ты не против, Том? – быстро встрял Крауф.

- Конечно, - таким голосом можно лед для катка намораживать. Затем, развернувшись ко мне, совсем другим тоном добавил: - если вам не трудно, Саша, приготовьте, пожалуйста, обед для троих.

Я кивнула и отправилась на кухню. За моей спиной мужчины поднялись на второй этаж, открылась и закрылась дверь, и наступила тишина.

Я готовила мясо по-французски, варила рассольник, выполняя необходимые операции автоматически. А сама не переставала обдумывать все странности сегодняшнего утра. Сначала блондин явился, будто из воздуха, в чистых кроссовках посреди раскисшей глины. Затем внезапно появился мистер Кенсинг, причем пришел он с той стороны, где я перед этим гуляла. Хорошо помню, что дошла до конца дорожки и, стоя над обрывом, фотографировала местный пейзаж. Ладно, возможно я не обратила внимания на какую-то боковую  тропинку, а Том ходил куда-то именно по ней. Далее, эти очевидно неприязненные отношения между кузенами (родство, наверное, не близкое). Как презрительно смотрел на меня Крауф! Конечно, с его внешностью можно не замечать таких серых мышей, как я. Но он явно боится Кенсинга, поэтому почти соблюдает приличия. И, наконец, Том. Его отношение ко мне я вообще понять не могу. Он избегает меня, даже в глаза не смотрит, в то же время явно старается защитить от нападок Крауфа.