Это не любовь

Глава 1 Ломать не строить

Придя с работы домой, возилась на кухне, готовя ужин. Замерев на миг перед открытым холодильником, изучила его содержимое.
«Каждый день один и тот же вопрос, что приготовить?», – усмехнулась я про себя.
Хотя за двадцать лет брака всё дошло до автоматизма, а сейчас, когда мы с Сашей остались лишь вдвоём, вообще проблем не было.
По окну барабанил осенний дождь, навевая грусть, сердце привычно защемило тоской по детям. И вроде знаю, что они не так уж и далеко, буквально несколько часов на машине, а я скучаю. Даже не так, тоскую. В прошлом году из семейного гнезда улетел сын. Окончил школу, поступил в университет и уехал, а в этом году выпустилась из школы дочь и тоже уехала.
Максим и Марина – погодки с разницей всего лишь в год. Сейчас, в свои сорок два года, я очень сильно жалела, что уступила мужу, и не стала рожать третьего ребёнка. Хотя хотела… отчаянно хотела ещё одного малыша.
Но что уж теперь жалеть? Как получилось, так получилось…
Может, и прав был Саша, когда уговорил её отказаться от мысли родить ещё одного малыша. Молодые, мы с трудом сводили концы с концами, и достигнув определённой стабильности и достатка, Саша не хотел снова никаких трудностей, просто сказал, что хватит. Будем жить для себя.
«Можно подумать, что ребёнок – это трудность. Ребёнок – это радость», – вздохнула я. Но вздыхай, не вздыхай, сейчас нам только внуков ждать.
Поставив в духовку рыбу, я принялась за салат. Кромсая привычно овощи, я снова уплыла в свои мысли.
В последнее время мне не нравилось поведение Саши. И вроде всё нормально, а чувство неправильности присутствует.
– Он стал холоден ко мне…, – закусив губу, я нахмурилась, вспоминая его равнодушное «Привет» вечерами и «Пока» утром. – Да, именно холоден.
Пройдя с мужем огонь, воду и медные трубы, я чутко чувствовала его настроение. В последнее время мы практически перестали касаться друг друга. Держаться за руки, целоваться при встрече, обниматься, в общем, всё то, что делают обычно пары, любящие друг друга, даже прожившие вместе много лет. У него словно пропала потребность в близости.
Даже секс у нас совсем сошёл на нет.
– Сколько же не было-то? – нахмурившись, принялась считать. – Два месяца…, – тихо ахнув, я отложила нож. – Да, два месяца. Да и до этого, почти по пальцам можно пересчитать.
Не сказать, конечно, что Саша секс-гигант, но раз-два в неделю у них была близость. А сейчас вот и этого нет.
Со всеми этими сборами дочери, её поступлением и отъездом, я совсем выпала из реальности. И не заметила, как муж стал холоден, как стал задерживаться на работе, как перестал интересоваться моими делами.
Я прижала ладони к горящим щекам и неверяще прошептала:
– У него есть другая?
Это казалось невероятно, но вполне реально.
«Мой Сашка? Мой… и изменщик?».
Я вдруг вспомнила, как отстирывала недавно след от помады с его рубашки, и даже не придала этому значения. Вспомнила, как часто муж сидел, уткнувшись в телефон, впрочем, как и я, но ведь я общалась с детьми, а он тогда с кем?
У меня не было привычки лазить в его телефоне. Всегда казалось, что доверие – это основа отношений. И я доверяла мужу все эти годы. Полностью и безоговорочно. Как сама себе.
Входная дверь хлопнула, оглушив меня.
Вздрогнув, я выдохнула и, призвав себя успокоиться, вытерла руки и пошла встречать мужа.
– Ты пришёл, Саш, – потянулась к нему с поцелуем, следя за его реакцией. Он выставил вперёд руку, чуть оттолкнув меня. – Ты не рад меня видеть?
– Рад…, – буркнул он, пожав плечами, и отстранился ещё больше.
– Саш…, – я смотрела на своего, казалось бы, такого родного мужа и со всей оглушающей ясностью поняла, что всё, он больше не мой. – Что происходит?
– Что? – он кинул на меня свой недовольный взгляд и, видимо, что-то увидев в моих глазах, отвернулся.
– Что происходит, Саш? – снова спросила я его.
Голос задрожал, и как бы я не сдерживалась, но панические нотки всё равно проскользнули.
– Ничего…, – буркнул он сначала, а потом, резко повернувшись, полоснул ненавидящим взглядом и неожиданно выкрикнул: – Ничего такого! Я просто не люблю тебя больше! Вот и всё!
Я вздрогнула и прижала руки к груди, словно бы защищаясь.
Мой, такой тихий и спокойный, муж сейчас был совсем на себя не похож, словно это был другой Саша, злой брат-близнец, который вытаращил на меня глаза и орал.
– Не люблю! Ты меня бесишь! Просто бесишь! – он стукнул кулаком в стену. – Я домой идти не хочу, потому что дома ты! – он взъерошил свои и так достаточно поредевшие волосы. – Бесишь просто! Ты посмотри, на кого ты похожа! Тряпка половая!
– Почему тряпка? – запинаясь, выдавила из себя я, совершенно не ожидая этих слов.
Одно дело догадываться, что что-то не так, другое, когда тебе кричат об этом в лицо. Всё, что сейчас кричал Саша, было таким нереальным, что просто не укладывалось в голове.
– Потому что! Старая, ненужная рухлядь! – крикнул он мне, бешено сверкая глазами. – Я ухожу от тебя! Всё…, – он выдохнул и, успокоившись, пригладил свои волосы. – Ухожу. Давно надо было. Зачем ты мне?
– К кому ты уходишь, Саш? – я никак не могла прийти в себя, не могла поверить в то, что сейчас происходило с нами.
– К Маше, – словно выстрел, прозвучало чужое имя. Саша обошёл меня по дуге и пошёл в спальню. Достав большой чемодан, с которым мы обычно ездили в отпуск, он открыл шкаф и стал собирать туда свои вещи. – Давно надо было решиться, а я всё тебя жалел. Идиот!
– Жалел? – я сморгнула жалкие слёзы. – Жалел?
– Да! Жалел! Представь себе, – он зло усмехнулся. – Не верится, да? А я жалел. Думал, ну как ты одна? Дети уехали, кому ты нужна такая, да ещё и старая?
– Я младше тебя, Саш, на четыре года, – дрожащим голосом сказала я.
Было больно, и даже не понятно от чего больнее. От его ненужной мне жалости или от того, что он сейчас собирал свои вещи, чтобы уйти к другой женщине.
– Я мужчина! Я – как коньяк, чем старше, тем крепче! А ты старушка, ветошь, тряпка! – словно выплёвывал он свои слова-оскорбления, даже не посмотрев на меня. Такое ощущение, что он давно репетировал свою речь, копил в себе всё это, чтобы сейчас на меня выплеснуть.
Каждым словом он больно бил, разрушая всё, что было между нами, что строилось с любовью годами. Но я, всё ещё не в силах принять этого, цеплялась ещё за что-то.
– Саш, давай попробуем сохранить семью? – я жалобно всхлипнула и протянула к нему руки. Мне хотелось прижаться к нему, такому любимому и родному, хотелось, наконец, проснуться от этого кошмара и, поймав тихую улыбку мужа, успокоится. Не может же это говорить и делать мой Сашка? Это какой-то сюр…
– Семью? Что сохранять? – Саша брезгливо скривился, глядя на меня, и отвернулся. – Нет семьи. Нет. Есть ты. Есть я. Отдельно.
Я покачала головой и с отчаянием брошенной женщины прошептала:
– Чем она лучше меня, Саш? Чем?
– Не сравнивай, Оксан, себя с ней. Не надо. Сравнение будет не в твою пользу, – Саша криво усмехнулся и снова больно ударил словами. – Ты же видела себя в зеркале? Она словно яблоко спелое, а ты? – он хрипло рассмеялся и жестко припечатал. – Урюк.
Я вздрогнула, как от удара, и, развернувшись, вышла из спальни. Не могла больше находиться рядом с ним. Словно теми словами он просто убил во мне меня, Оксану, жену Александра.
На кухне я выключила духовку и заварила себе чай. Меня трясло. Хотелось обхватить горячую чашку руками и, вдохнув аромат чая, хоть ненадолго согреться.
Держа в руках горячую чашку, я даже не замечала, как дрожат руки, пока немного горячего чая не плеснуло на кожу, обжигая.
«Ломать – не строить», – пришло тут же на ум, и я тоскливо всхлипнула. Наша жизнь длиною в двадцать лет, тщательно выстроенная, сейчас лежала в руинах, абсолютно безбожно разрушенная.
– Я собрал вещи. За остальным приду позже. Думаю, ты всё поняла, и не будешь препятствовать разводу.
Я стояла к нему спиной, не в силах повернуться и посмотреть на него.
– Квартиру продадим и поделим пополам. Дом и машина останутся за мной. На квартиру детей не претендую.
– Как благородно! – не выдержав, я повернулась к мужу. – А с хрена ли я должна свою квартиру с тобой делить? Это моя квартира! По наследству моя! И ты не имеешь к ней никакого отношения!
– Даже так? – муж злобно скривился. – А двадцать лет с тобой рядом? А ремонт?
– Тогда я отсужу у тебя половину дома и машину! – я вздёрнула подбородок. – У меня есть все чеки от переводов за кредит, имей это в виду!
– Ну, ты и сук@! – муж взбешённо смотрел на меня, сжимая кулаки. – Да подавись ты квартирой, дура! – он кинулся в комнату и выскочил оттуда с моей гитарой. Той самой, что сам подарил мне в прошлом году на день рождения. Взяв её за гриф, он со всей силы шандарахнул ею по кухонному столу. Жалобно звякнув, она раскололась, и я тихо осела на пол.
Это был конец. Конец всему. Всем двадцати годам нашей жизни. Этим поступком он просто поставил точку. Окончательно и бесповоротно.
Держа в руках остатки гитары, муж потрясённо замер. Видимо, он сам не ожидал от себя этого.
Я закрыла лицо руками и, не в силах больше сдерживаться, тихо завыла. Боль накатывала волной, лишая любых мыслей.
– Ааааа…, – завыла я уже в голос, оплакивая свою семейную жизнь. – Аааа…, – криком выплескивала свою боль, не в силах её терпеть.
Боль скручивалась внутри, набирая силу, и, наконец, взорвалась в груди, погружая мир вокруг в спасительную темноту.