Это не может больше продолжаться...

10.1

Новогодние каникулы и праздники приближаются, наступая на ноги. Все стараются закрыть долги по предметам, выпросить оценки…

Взрослые бегут на работу, школьники – в нарядные и разноцветные классы, обклеенные бумажными снежинками. Всё хорошо, правда? Открытые улыбки, хорошее настроение, учителя, ожидающие полноценного отдыха.

Что может всё испортить?

Кажется, ничего.

Но в такой уютный, тёплый и домашний уголок вторгается настоящий демон.

Ковыль Богдан.

И он идёт ко мне, оскалившись и сжав кулаки. Что он хочет сказать? У меня ещё три дня. Я могу побыть такой, не искалеченной, не побитой, без синяков, целых ТРИ дня.

Не иди ко мне, Ковыль. Ты мне не нужен. Не смотри нам меня так, будто я натравила на тебя стаю голодных собак.

-Ну, привет. Как живётся? – он всё же подошёл, обнажая свои острые зубы.

-Э-э, - я, естественно, растерялась. Что за глупые вопросы он задаёт? Для чего? – У меня всё отлично, Богдан. Как ты? – решила не нападать, потому что привыкла молчать в подобных ситуациях.

-Лучше всех, Левицкая. Я тут подумал: раз ты такая дерзкая, может, расскажешь всем, как меня ненавидишь? Или только училке решила доложить?

Не поняла. Какой училке? Я ничего не говорила даже своим друзьям, что он мелет?!

-О чём ты? – я не буду делать вид, что так и надо: сквернословить в мою сторону, не имея никаких доказательств.

-Ой, только не делай из меня дебила. Я всё знаю, поняла? Не ожидала, что один из нас окажется рядом, когда учителя будут обсуждать, какие мы плохие и нехорошие? – он подался вперёд. Я испугалась, что он может меня ударить, ведь класс почти пустовал.

Сжалась, стараясь испариться и превратиться, как царь Салтан, в шмеля. Но, к сожалению, я не царь Салтан, а Ковыль – не портниха. Поэтому кулак приземлился радом со мной, заставляя стол безжалостно трястись.

Я испуганно дёрнулась, не ожидая такого поворота событий. Он совсем с ума сошёл? Я, конечно, понимаю, что неприятно слышать, как тебя закладывают, но нельзя же обвинять в этом тех, кто совершенно не причастен к данному событию?

Нет, молчать больше нельзя.

Это не может больше продолжаться.

-Слушай, Ковыль. С чего ты вообще взял, что это сделала я? Кто тебе намекнул? Звёзды на небе или твоя дебильная чуйка?! – я поднялась, пытаясь приблизиться к лицу парня, чтобы разглядеть хоть какие-нибудь эмоции.

-Птицы напели, Левицкая. И захлопни варежку, слишком сильно её раскрыла. Мы ещё посмотрим, у кого она дебильная.

Отлично. Выговорилась, называется. Ну, а чего я ожидала? Взаимопонимания? Равновесия? П-ф-ф-ф. Наивная, наивная Ира.

Но я пошла дальше:

-У меня птицы, к сожалению, не разговаривают. Я не понимаю их язык, Богдан. Если ты понимаешь – я несказанно рада. Но, поверь, не всем «птицам» стоит доверять, - надеюсь, Ковыль поймёт мою аллегорию.

-А ты, я вижу, ничей язык не понимаешь. Только своим треплешь слишком много. Но мы обо всём узнаем в субботу, - «поставил точку» неуравновешенный тип и ушёл.

А я, как всегда, осталась тихой серой мышкой, не достойной внимания короля.

Внезапно вспомнила про тренировку с Антоном. Спасибо, Богдан, хоть что-то хорошее за девять лет: напомнил про встречу с другом, сам того не осознавая.

Я выматывалась каждый вечер. Полностью выжатая, уставшая, я плелась к Лизе и врала, врала, врала…

-Опять у Антохи была? – спросила подруга в который раз. Я не слышала ничего, так как старалась хотя бы снять ботинки.

-Угу-у… - пыжилась я у комода.

-Может, уже хватит? Перебьёшь всех девок своих, потом тела будешь в чувства приводить.

-Н-н-ет, Лиз. Нужно тренироваться, - фух, сняла.

-А вот я бы им все косы повыдёргивала. Почему ты лишаешь меня такой возможности? Хочу постоять за свою сестру, а тут на тебе – облом, - «надулась» подруга.

Как бы ей объяснить…

-Лизок, я хочу сама. Мои «подруги» - мои проблемы – мои решения. Правильно же? – крепко-крепко обняла, стараясь не расплакаться от противоречивых эмоций.

Мне безумно страшно. Их будет много, я знаю. Только я. Никто больше даже не догадывается о моих «весёлых приключениях».

И от этого невыносимо жутко.

-Хватит, - крикнул друг, приказывая перестать. Теперь я дубасила «грушу», что есть мочи. Иначе Антон заставлял отжиматься.

И так каждый раз: не выполнила? Наказание! Не смогла? Получай.

Помогите мне! Не думала, что так сложно подготовиться к встрече с людьми, с которыми учишься бок о бок вот уже девятый год.

Я повалилась на маты, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Закрыла глаза, выравнивая дыхание. Ужасно хочется пить, но бутылка так далеко…

-Анто-о-о-он!!! – позвала друга, который без стыда и совести уплетал при мне торт.

-Чефо тефе? – ещё и недовольный.

-Ты чё? Жрёшь? А я?! – ну, уж нет. Сейчас я ему крылья-то пообломаю!

-Тебе нельзя, мелочь, - прожевал уже, гад. Чтобы тебе хорошо елось, друг мой милый.

-Почему? Ты тоже тренируешься, а уплетаешь как заядлый сладкоежка, а не здоровенный качок под два метра.

-Мне нужна глюкоза и углеводы. Тебе они тоже, конечно, не помешают, но точно не в тортике. Толстой станешь, малышка, - Оп – и нет торта на тарелке.

Оп – и я подскочила к другу, чтобы хорошенько дать ему по голове за «толстой станешь».

Громила поднялся с дивана и посмотрел на меня с высоты своего роста.

Да уж, моль и только. Блоха. Мелкая букашка рядом с Эйфелевой башней.

Прыгнула на мебель, становясь выше на сорок сантиметров. Не так много, но достаточно, чтобы толкнуть парня, возмущаясь: