Это невозможно

ЭТО НЕ ВОЗМОЖНО
Сима возвращалась из Сибири, где была в командировке. Работала журналистом в известной газете в Одессе. Соскучилась по дому, очень спешила, и радовалась, что сумела купить билет.
В самолёте рядом сидел мужчина лет сорока пяти, уже начинающие седеть волосы, модно подстрижены, крупный нос делал лицо некрасивым, но выразительные синие глаза, ямочка на подбородке сглаживали это впечатление. Её сосед опрятно одетый, хорошо воспитанный был интересен, и приятен. Они как это бывает в дороге, разговорились.
- От родителей еду. Мать заболела, всё очень плохо, онкология. Летаю в Иркутск часто, сам многие годы в море хожу.
– А как вы на судно устроились?
– Эта целая история. Я и жена Оля жили в Сибири в одной деревне, соседи. Мать её Вера Петровна химию, биологию в школе преподавала.
Когда случилось, что Оленька, маленькая, милая девочка, влюбилась в меня? То ли, когда на горки катались, от мальчишек отбил, что в снег её толкнули. К ней относился, как к подруге сестры, а она любовью своей всю жизнь мою перевернула.
Забрали меня на флот, очень тяжело служить, особенно первое время. Оля, необыкновенная, писала мне каждый день в стихах. Письма её искренние, чистые, все мальчишки с кем служил, переписывали. Она не писала о своей любви, о многих, которые ждут. Я отвечал ей, как служу, что нового? Мы и дома, с ней не могли наговориться, девочка умненькая, за три года, привык к переписке.
Домой вернулся, Оля в десятом классе училась, собиралась поступать в пединститут, сестра Надя, в медицинский готовилась. Подруги учились отлично, я не усидчивый, но как они, целеустремлённых, трудолюбивых уважаю.
На Новый год решили собраться у нас, ёлку нарядили. Проболтали с ней всю ночь, я о своих амурных делах, она об учёбе. Зачем - то спросил:
- Я всё о своих похождениях. А тебе кто - то нравится, наш деревенский?
Она помолчала, а потом тихо произнесла, голосом дрожащим, от волнения:
-Ты - любовь всей моей жизни.
Уже не рад, что спросил, воспринимал её, как подругу сестры, соседку. Умница, старательная, аккуратная, но не люблю, неожиданно выронил:
- Это не возможно.
Начал оправдываться:
- Ты мне, как сестра, я не могу.
Она выслушала, ушла. Долго Олю не видел, вроде живём рядом, соседи, а может, не хотел тревожить. Сестра вступилась за подругу, сказала:
- Ещё будешь жалеть. Тебя, как она никто любить не будет, Ольга своя, преданная, понятная, а неузнанное может быть опасным.
Весной, я влюбился. После армии устроился в город на авиационный завод. Дали место в общежитии, чтоб на автобусе не ездить каждый день, и Олю не видеть лишний раз. В комнате жили вдвоём, сосед ушёл в примы.
На первом этаже, дежурила Эллочка, девочка - куколка. Когда узнал, что у неё ребёнок, а сожитель в тюрьме, уже заявление в ЗАГС подали. Никто не мог бы меня уговорить, убедить, сделать иначе. Любовь слепа, свадьбу играли в деревне. Дочь её славная девочка, папой меня называла, решил удочерить. Всё хотел, серьёзно, и стала Леночка, Владимировной. Года полтора прожили, нечего.
Потом Элла пропала, пошёл в милицию, нет уже, целую неделю. Там подсказали, откуда приехала в город, надо съездить, может мать или родственники, что - то знают.
Посмотрел паспорт, жила в посёлке Батарейная. О матери она ничего не, рассказывала, на свадьбе родственников не было. В электричке ехали с Надей, искать Элю.
Представлял и предполагал, что угодно. Оказалось, вернулся сожитель из тюрьмы, вторую неделю пили на радостях. Я зашёл, увидел жену пьяную, грязную на руках у любовника. Куда мои глаза смотрели? Стало больно и обидно.
На следующий день рассчитался с работы, собрал вещи уехал в деревню. Леночка у моих родителей жила. За дочерью приехала через неделю пьяная, запойная, подал на развод.
Друг Саня вместе на флоте служили, письмо прислал, на работу приглашал по специальности, общежитие дают. Я подумал:
«Мне терять нечего, уеду подальше, чтобы забыть навсегда».
Перед отъездом зашёл к Оле, дома не застал, училась в городе в педагогическом институте. Вера Петровна сказала:
- После свадьбы твоей, дочь пневмонией заболела, очень о тебе тосковала. Не трогай её, пусть отойдёт, замуж, выйдет. Не сделаешь ты её счастливой, не любишь, вот и отпусти.
Уехал к другу, ходил в море. Элла ещё и на алименты подала, больше года на мои деньги пили. Надя, несколько судов пережила, бывшая плакала, жаловалась на заседании, что я ребёнка бросил, не хочу содержать.
Правильно отец говорил:
- Не знаешь броду, не ходи в воду.
Года три на женщин смотреть не мог, но как не болело и это прошло. Только после пережитого, что - то во мне сломалось, полгода в море всё нормально. Дома беда, мог месяц пить, не просыхая, но это не самое страшное, просыпаешься, утром, а рядом - очередная баба. Заразится, боялся, деньги все заберут. Если адрес узнают, не выгонишь, только письма соседки спасали.
Приехал в отпуск, опять Новый год с Олей вместе. Глаз поднять на неё не могу, сестра замуж вышла к тому времени, пригласила её специально. Посадили нас вместе, она повзрослела, похорошела, но ничего внутри не дрогнуло, не подсказывало сердце:
- Твоя судьба, вцепись, держись, не отпускай.
Выпили, напряжение спало, с Олей разговора не получилось. Мне Надя и родители, в приказном порядке:
- Женись на Оле.
Я не мог, и не хотел её обидеть, всё получилось как - то само по себе. Знаешь, чувствовал себя вором, укравшим чужое. Договорились, что после учёбы приезжает ко мне.
Летом, когда приехала, растерялся. Вроде старше, а никто никогда ко мне хорошо, как она, не относился. Оля, особенная, не мог ни как понять её.
В деревне жили, с утра ещё девочка подтянутая, коса ниже пояса, волосок к волоску, летом платье нарядное, школу с золотой медалью, институт с красным дипломом.
В комнате за неделю поменяла обои, сшила новые шторы. Всегда спокойная, возле неё тепло, уютно, она ничего не требовала.
Пошла работать в школу. Казалось, что ещё надо? Объяснить не могу. Мне почему - то казалось, она воображает, не настоящая, что ли. Ребятам о ней рассказываю. Они открыто завидуют, не верят, что она такая хорошая хозяюшка.
Однажды сорвался, три дня в запое. Очнулся, рядом тётка в два раза старше, денег нет, куртки тоже. Пешком, прячась, добрался до общежития. Оля горячую ванну приготовила, чай с лимоном и молчит. Меня это страшно выводило из себя. Вечером пришла после работы, улыбается, пироги затеяла, всем видом показывая, какая она счастливая, мне на зло, что бы стыдно стало.
Рассказывает:
- От Надюшки письмо получила. Спрашивает, когда свадьба?
Я сорвался, накричал:
- Что вам хочется замуж поскорей?
Посмотрела Оля на меня и говорит:
- Володя, почему ты не поедешь и не заберёшь Элю?
- С какого перепуга она мне нужна?
- Ты её любишь. Даже когда мы с тобой вместе, называешь меня Элей. Это больно, каждая твоя клеточка хочет её и ни - кого другого. Может только с ней, ты счастливый, не мучай себя, найди, верни. Это счастье быть рядом с любимым.
Я себя не контролировал, кричал:
- Я тебя мучаю, да?
Она спокойно:
- Спасибо, что разрешил быть рядом, с тобой очень больно. Ты правильно сказал это – не возможно.
Больше не о чём не разговаривали. Тогда пожалел, что позвал её. Через два дня уходил в море, вернулся через полгода, Оля в комнате не жила. На столе лежало письмо. В нём стихи.
Когда - то ты зажёг костёр.
Казалось для меня.
В тепло и негу твоего огня.
Летела птицей я.
Но только свои крылья опалила.
Ушёл холодный и чужой.
В тот тёплый августовский день.
Но и сегодня твоя тень.
До боли ранит и теперь.
Когда ни - будь я стану гордой птицей.
Уверенной и сильною - в полёте.
И не узнаешь в птице той меня.
Что грелась у твоего огня.
Но только себе крылья опалила.
Сима удивилась, и спросила:
- Вы их помните?
- Конечно, сто раз читал. До сих пор письма её храню, – сказал он серьёзно.
Дежурная отдала ключи, сказала:
- Ох, Володька уехала Оленька, ты теперь холостой, вообще, загуляешься.
Я в школу пошёл, рассчиталась ещё с осени. Пишу сестре, она ругает меня:
- Зачем звал, если Оля тебе не нужна?
Домой не вернулась, а Вера Петровна дом продала и уехала.
Однажды уснул, сон вижу. Заснеженный Косой лог у нас в деревне, снежное поле блестит, оборачиваюсь Оля. Еду на лыжах к ней навстречу, она упала, хочу помочь, подаю лыжную палку и остриём поранил ей грудь. Хлынула кровь, хотел остановить, наклонился. Вдруг сердце оказалось у меня в руках, оно пульсировало, громко стуча. Я закричал. Проснулся от стука в дверь. Сосед Толик испугался моего крика, разбудил меня.
После этого сна не стало мне покоя. Только, об Оле и думаю, на женщин смотреть не могу. Я понял, с ней что - то случилось. На работе уже по имени отчеству зовут, а я всё один, не хотел судьбу испытывать.
Однажды, Саня, у которого уже сыновья выросли, звонит:
- С тебя бутылка. Приезжай, я Олю твою нашёл.
Приезжаю к нему, он мне подаёт, Учительскую газету, – а там статья «Педагог - новатор».
- Фамилия у неё Пасечная? - Спросил друг.
У меня сердце забилось, она, читаю дальше, работает в школе, я взял газету и поехал.
Иду через парк думаю:
«Что ей скажу»? Листья шуршат:
- Что - что?
- Ничего, - сердито сказал я.
Если раньше думал, что мне надо, убедится, что с ней всё в порядке, отойду, мешать не буду, то теперь меня это не устраивало. Я страдаю, мучаюсь, а она счастлива. Очень хотелось, что бы она меня, как раньше любила.
Пришёл в школу, в учительской спрашивают:
- Откуда вы, с телевиденья или радио?- Отвечаю:
- Я к ней, по – личному вопросу.
В школе Оли не оказалось, и молодая учительница проводила меня до её дома. Девушка, оказалась, болтливой рассказала, что и Вера Петровна работает в школе, квартиру им двушку дали. Захожу в подъезд, сердце из груди выскочить хочет, поднялся на четвёртый этаж, звоню в дверь.
И, о чудо! Надька сестра моя, только совсем девчонка и чёлка торчит, как у меня. Вера Петровна подходит, ругает её:
- Надя, сколько раз тебе говорила, не открывай дверь чужим.
Увидев меня, выгнала её, а меня в коридор вытолкнула, как школьника отчитала:
-Ты для чего Олю позвал? Посмеяться над ней хотел? Сейчас, что пришёл? Во время родов, она чуть не умерла.
- Надя моя дочь, - крикнул я.
Дверь захлопнулась, стою один. День полон неожиданностей, нашлась Оля, у меня дочь, Надя. Потому, как в прихожей прибита вешалка, мужиком в квартире и не пахло. Буду ждать её, сел на ступеньку. Сколько тогда передумал, ругал себя, надеясь, вот придёт Оля и всё решится.
Казалось, прошла вечность. Шаги, поднимаю голову, она, уверенная, успешная. Вспомнил стихи. «Я стану гордой птицей». Обнял её, она мне со слезами кричит:
- Ты давно всё сказал. Что - это не возможно!
Вдруг в эту минуту непонятно откуда взялось эхо и громким раскатом:
- Можно, можно, можно!
Я ей на ушко шепчу:
- Нам разрешили.
Через год у нас родился сын Володя. Вот ведь как бывает, говоря о любви, мы смотрим на звёзды и не замечаем тех, кто рядом.
Сима внимательно слушала рассказ попутчика и подумала:
«Я об этом обязательно напишу».