Это все твоя вина

Глава 1

В детстве Егор не мог понять, что означают выражения на лицах людей. Почему в одних ситуациях они растягивали рот в улыбке, а в других – грозно хмурили брови. Что заставляло их кричать, плакать, смеяться. Двадцать семь человеческих эмоций, а ему досталось лишь одна – скука.

Наверное, Егор бы сам никогда не понял, что с ним что-то не так. Он не мучил животных, не обижал сверстников и в целом не доставлял родителям проблем. Был довольно тихим и послушным ребенком, который может сам себя занять – так ему говорили домработницы, с которыми мальчик проводил почти все время.

Однако его мать отчего-то хорошо относилась только к старшим сыновьям. Это было слишком заметно: выражение ее лица, поза и голос менялись, стоило ей увидеть Егора. При разговоре с младшим она непременно поджимала губы, тогда как со старшими братьями никогда не использовала подобную мимику. Плечи ее напрягались, а руки складывались в замок перед собой. Чаще всего мама отвечала на вопросы Егора коротко и отрывисто, и никогда не называла его «сыночек» или «сынок».

Таких отличий было очень множество. Егор, привыкший наблюдать за людьми и задаваться вопросами о том, почему они поступают так, как поступают, не мог этого не заметить. Отчего-то пропасть, что простиралась между ним и матерью, волновала его. Егору хотелось, чтобы и его она не обделяла вниманием.

Наверное, это было худшее из его сознательных решений. Но тогда Егор еще не понимал, что скрывается за немудреным словом «наследование» и не знал, к чему приведет его нелогичная привязанность к мнению матери.

Он подошел к ней сразу, как в голове сформировалось четкое «хочу».

– Мам, – позвал он, не смея подступиться к ней ближе, чем на два шага. Мама хмурилась и кривила губы сильнее, если Его нарушал невидимую границу.

Мама посмотрела на сына свысока. Чуть вскинула подбородок, поджала губы и едва-едва заметно нахмурилась.

– Да, Егор.

– Назови меня «сынок», – прямолинейно выложил Егор, цепко следя за выражением лица мамы.

Уголки губ дрогнули немного вниз, глаза распахнулись шире, брови приподнялись и лицо чуть вытянулось. Мама испытала сильное удивление.

– Зачем? – после затянувшейся паузы спросила она.

– Ты никогда не гладишь меня по голове. И не улыбаешься мне тоже – никогда. Братьев ты называешь сыночками. Почему меня не можешь?

Брови мигом сдвинулись к переносице.

– Егор, ты говоришь глупости.

– Неправда, – упрямо настаивал мальчик. – Сейчас со школы вернутся братья. Ты встретишь их и каждого погладишь. Обоих…

– Прекрати, – мама повысила голос и обернулась вдруг, чтобы посмотреть по сторонам. Егор понял, что она занервничала. – Ты мой сын настолько же, насколько и твои братья. Я отношусь ко всем одинаково.

Егор мог бы возразить. Однако в том возрасте было не так легко препираться с взрослыми. На его попытку доказать свою правоту мама присела на колени, положила теплые ладони на плечи. Правда, заглядывать ему в глаза отчего-то не стала. Нашла точку чуть выше, уставилась в нее и заговорила, понизив тон:

– Хватит, Егор, остановись. Ты меня обижаешь своими словами. Когда люди обижаются, они могут молчать очень, очень долго. Ты же не хочешь, чтобы я перестала с тобой разговаривать?

Егор немного поразмыслил.

– Нет.

– Вот и славно, – мама поднялась и убрала руки с его плеч. – А теперь иди в свою комнату и подумай над поведением. – Егор помедлил. – Иди. У меня дела, мне некогда с тобой сейчас говорить.

Никаких дел у мамы не было. Егор проследил за ней. Когда братья вернулись со школы, мама встретила их на пороге. Она привычным жестом погладила их по головам и прижала к себе. Андрей почти сразу вывернулся из объятий со словами «Ну мам!». Саша же наоборот, прижался крепче и обхватил ее обеими руками.

– Сынок…

Егор так и не понял, почему мама не хочет обнять и его. Зато накрепко усвоил, что говорить ей об этом не хотелось.