Ежегодный прием

Ежегодный прием

Он стоял в дверях гостиной и наблюдал за ней.

На больших сборищах я чувствую себя страшно неловко, -  она закрыла ноутбук и встала из-за стола. С чего вдруг он позвал её на приём? Это его обязанность посещать светские мероприятия. А у неё другая жизнь и забот в ней хватает. - Мне удалось избежать выпускного бала в университете. - Она потёрла пальцами виски, - Чувствую, что на твоей ярмарке тщеславия я стану посмешищем.

Он и не ждал, что она сразу примет его предложение. Было очевидно, что она начнёт переживать о том, что не соответствует обществу, куда он её зовёт. Он и не хотел втягивать её в мир, в котором находится в силу обязанностей. Несмотря на это, ему хотелось добиться от неё согласия. - От тебя не требуется ничего сложного. Просто будь рядом со мной и подбадривай разговорами, когда я начну падать со скуки. Хотя про тщеславие ты, пожалуй, права.

Он вышел на террасу. Южная ночь, как обычно, минуя сумерки спустилась на город внезапно. Утомительную дневную жару наконец сменила ночная прохлада. Цикады продолжали трещать. Даже ночью, когда шум мопедов и громкая болтовня местных замолкали, стрекот цикад не прекращался ни на минуту. Найти в Азии тихий уголок казалось неразрешимой задачей. Такое возможно разве что на Тибете. Он вытащил телефон из кармана, положил на стеклянный столик, сел в кресло. - Здесь довольно спокойная светская жизнь. Будь это Куала-Лумпур или Гонконг, всё было бы намного сложнее. А здесь отстрелялся два-три раза в год, и свободен. Люди терпеливые, дружелюбные. - Он потянулся и отвлёкся на пролетавший над ними квадрокоптер. На лице появилась широкая улыбка, он сложенными в форме буквы V пальцами помахал в камеру. Он знал, что это мальчишество. А ещё знал, что она скоро сдастся. - Тебе понравится.

Она босиком прошла к дверям, ведущим на террасу. За большим глиняным горшком с лантаной нашла лейку и отправилась по периметру террасы поливать растения. Каждый год местный китайский дом проводил благотворительный бал. Она знала о его существовании, видела фотографии с прошлогоднего события на новостном портале. Ей не приходилось присутствовать на светских мероприятиях такого уровня. И она не испытывала никакого желания попасть туда. Благотворительность дело, несомненно, достойное. Однако необходимость целый вечер улыбаться и кивать незнакомым людям её раздражала. Это был чужой мир, и она хотела, чтобы так и оставалось. Возможно, аристократы, бизнесмены и чиновники не такие напыщенные, какими их обычно представляют, но стать китайским болванчиком на вечеринке для богатых китайцев не входило в её планы. Она поставила лейку за горшок и устроилась в подвесном кресле.

У тебя нет других кандидаток на эту роль? - спросила она. Воображение рисовало ей анорексичную блондинку подле него. Она с удовольствием представила, как швыряет в неё стулом. Картина получилась жалкой. Это что ревность? Неожиданное осознание смутило. Она оттолкнулась от пола и стала раскачиваться. Он догадался в чём дело и не смог отказать себе в удовольствии подразнить её.

Если ты, конечно, настаиваешь, я могу пригласить секретаря нашего корпуса. У неё отличный кантонский, - он многозначительно хмыкнул. - Но поверь, мне её общество не доставит никакого удовольствия. Ты - другое дело

Мой китайский ужасен, - вспылила она, - и французский тоже.

Твоего английского вполне достаточно. - успокоил он. - И в чём я точно уверен, так это в том, что посмешищем ты не станешь. 

Что я теряю, думала она. Случалось тратить время и на более бесполезные занятия. Когда он получив её согласие, взял телефон со стола и ушёл в дом, она принялась строчить сообщение портнихе. 

Они договорились встретиться в четверть восьмого. Давно стемнело. Редкие мотоциклы и мопеды прятались в кварталах второго района. Он припарковал автомобиль у магазина напротив ворот её коттеджа и написал ей сообщение. Двери seven-eleven мелодично распахнулись, выпустив из себя стайку подростков. Они шумно оседлали мопеды и унеслись в темноту. В переулке стало пусто, лишь в свете фонарей мелькали мотыльки. Она получила от него сообщение и вышла к воротам. Он некоторое время в задумчивости разглядывал её вечерний наряд. Было заметно, что на платье, не то мшисто-зелёного, не то изумрудного цвета, ушло несколько метров ткани. Шёлк водопадом струился до земли, при этом спина была полностью обнажена. Никаких украшений, кроме широкого серебряного браслета, она не надела. Он посмотрел на коридор между заборами домов. Там находилась незаметная калитка, которая вела в её спальню на первом этаже. Был большой соблазн пойти туда и найти вечеру другое применение. Но она уже заметила его. Он отложил идею до лучших времён, вышел из машины ей навстречу.

Ты, кажется, хотела к себе пристального внимания сегодня вечером. - сказал ей, когда они сворачивали на Ханой хайвэй. Она сделала удивлённое лицо, хотя отлично знала, что выглядит вызывающе. Он вновь окинул её оценивающим взглядом. - На посмешище ты не тянешь, - заключил. Ты тоже, - парировала она. На нём был в смокинг по случаю, и он смотрелся не менее сногсшибательно. 

Вполне возможно, - продолжил он, - по твоей вине для некоторых пожилых гостей вечер закончится инфарктом. Она фыркнула. - Верю, что на тот случай у хозяйки приёма найдётся для тебя в аптечке нитроглицерин. Мне бы не хотелось возвращаться домой в одиночестве. Доиграешься. - он улыбнулся и ущипнул её за бок.

Некоторое время они колесили по французскому кварталу. Наконец нашли нужное здание и заехали во двор. Машина остановилась у входа в особняк, напоминавший Музей изобразительных искусств. Как и все здания в квартале, эта вилла была построена в начале двадцатого века и, несмотря на сложные времена, которые ей пришлось пережить, выглядела величественно. Фасад здания впечатлял французским изяществом, вместе с тем повсюду встречались напоминания о его азиатском происхождении. В европейскую архитектуру гармонично вписывались драконы, быки, змеи-наги, обнажённые женщины-русалки, и не определяемые никакой энциклопедией искусствоведа существа.