Факультет истинного Чувства

Продолжение от 18.4

 - Да будет тебе, Феюшка! Погуляй, пока возможность есть: еще успеешь наломаться, когда замуж выйдешь! Да и нужней тебе: над книгами-то совсем, гляжу, зачахла! Под глазами сине – будто наведено!

 - А волосы?

 - Тут ты права! Скажи отцу, чтоб на телеге вас отвез, иначе, и впрямь, концы волос состригать придется.

 Ну, что ты будешь делать? Оставалось смириться.

 - Феюшка, может, ты из новых платьев какое наденешь? Больно хороши! Тут такого сроду никто не носил.

 - Матушка, да что ж я в городском платье среди полей делать буду? Подол ведь вчистую ухайдокаю!

 - И то верно! Тогда выбери из старого что-нибудь понаряднее, благо, ты не располнела, должно все впору прийтись.

 - Да я хотела прям так пойти…

 - Ишь, удумала! Что люди-то скажут? Не позорь меня: на праздник – в затрапезном! Иди, поищи в сундуке что-нибудь поприличней!

 

 Дору ради гулянья слегка подкрасила: немножко совсем, просто чтоб поярче была. Ева с Сией, разумеется, тоже начали канючить макияж, но этих быстро прищучила – малы еще! Матушка попыталась настоять, чтоб я и сама накрасилась, но тут уж я отказалась наотрез: мол, в городе от этой краски устала, хоть здесь лицо отдохнет, да и ради кого мне стараться, ежели маменька сама наказывала сыскать жениха в столице. На том и порешили.

 Дорочка, конечно, от радости вся расцвела: она и без косметики хорошенькая, а тут просто глаз отвесть не можно! На телеге расселась важная такая, ну, прямо невеста! За сестренку-то я радовалась, а вот на сердце, отчего-то, было неспокойно: ни в какую не хотелось мне ехать на хутор! Если бы не уверенность, что маменька обязательно начнет дознаваться, почему я сбежала, спрыгнула бы с телеги и дала деру обратно!

 

 На пасечном хуторе мало что изменилось за время моего отсутствия, разве что баушка Феня сильно сдала. Она уже с трудом ходила, опираясь на палочку, и почти ничего не видела. Тяжело смотреть, как медленно угасает такая добрая и заботливая женщина. Только вот поделать ничего нельзя: от старости припарки не существует.

 Мы сегодня оказались не единственными гостями: народ собрался с трех окрестных поселений.

 Девчата потащили к кострам узелки с провизией: на такие праздники принято приносить угощение к общему столу. Мы привезли вдосталь печеных яиц и свежих пирогов, а также немного столичных сластей - я предусмотрительно захватила из города лакомств с запасом. Теперь вот сестрички дружно хвастали необычной снедью. Я же, чтобы избежать бесконечных расспросов, вызвалась проводить за околицу баушку.

 Оказывается, я уже успела отвыкнуть в столице от нашего духмяного воздуха, от бесконечных просторов и прозрачной студеной воды в роднике, от повседневных звуков, вроде стрекота кузнечика или пенья ночного соловья. Да, в Академии огромный парк, там тоже поют птицы, но у них совершенно другие, более резкие голоса. И речка в Академии есть, но медленная и илистая, ощутимо отдающая нестиранными портянками. А воздух там словно бы гуще и пахнет едче. Здесь же меня со всех сторон окружали привычные с детства краски, запахи и звуки! Только вот, странное дело, теперь я чувствовала себя тут неуютно, будто чужачка.

 Может, конечно, это мои тягостные предчувствия так повлияли на настроение, но хотелось забиться куда-нибудь в подклет и не вылезать.

 К счастью, сестрицы и без меня прекрасно справлялись с рассказами о столичном житье-бытье, так что мне оставалось лишь тихонько сидеть в сторонке и вежливо улыбаться. Я пристроилась у самого края леса, подальше от костров. Малодушно, наверное, но я никак не могла себя заставить подойти ближе: все еще слишком живы были в памяти вонь горящих волос и боль от бегающих по рукам струек «Жидкой саламандры».

 После трапезы с обязательным подношением угощения полевикам, положено было рассказать полям сказку, чтобы всходам было интересно, и они дружнее поспешали из земли. Больше всех, конечно, сказок знала баушка Феня. Ее и попросили быть сказительницей.

 Все примолкли, даже солидные мужики, попихав друг дружку локтями и изобразив на лицах презрение к бабьим сказкам, невольно подобрались и поворотили головы в сторону сухонькой старушки, сидящей между кострами.

 - Охтеньки, память-то у меня уже не та, что прежде, - задребезжал надтреснутый голосок, - но вот одну сказку помню хорошо. Я ее сызмальства очень уважала. Говорится в ней про сестру Тьмы!

 Сердце будто подпрыгнуло в груди и тут же забилось часто-часто. Я воровато оглядела собравшихся: неужели кто-то знает? Вроде, все внимают сказительнице, никто не смотрит на меня, никто не перешептывается украдкой. Мне же, все равно, стало зябко. Поежившись, я сжалась в комочек, обхватив себя руками за плечи.

 

 Давным-давно жила в наших краях одна девица. Звали ее Тьмою. Была она красива, почти как Прекрасная Аморита. Но только с лица. Душа же у нее была злая и жестокая. Многие парни сватались к Тьме, но никто из них не сумел растопить ее ледяное сердце. Однако ж и прямого отказа от нее никто не получал. Заместо этого выдумывала красавица для женихов самые невыполнимые задания. Мол, кто сумеет достать мне звезду с неба, али вычерпать реку решетом, тот и станет моим мужем.

 Влюбленные, очарованные красотою Тьмы, один за другим отправлялись выполнять ее прихоти, да никто из них так и не вернулся. Кроме одного.



Отредактировано: 20.06.2016