Факультет истинного Чувства

Продолжение от 28.4

 Представления Брианды о сельской жизни, пусть даже и «возвышенной», превзошли все мои опасения. Типичный деревенский обед в исполнении художницы выглядел так: несколько видов нарезанного ломтями отварного мяса (я сумела опознать только курятину), вареные яйца, тоненько порезанный сыр, соленые огурчики (такие маленькие, словно их недоспелыми сорвали), листья салата, хлеб ржаной и пшеничный, сливочное масло, яблоки, груши и сливы, а к этому всему еще какой-то кисловатый компотик в кувшине и чай в странной металлической посудине. Сервировано это изобилие было на кружевной скатерке и сплошь на расписных фарфоровых тарелочках. Даже столовые приборы в корзине отыскались. И при том блондиночка все сетовала, что позабыла сэндвичи с кресс-салатом. Про узелки, которые на самом деле берут с собой в поле деревенские жители, я даже заикаться не стала.

 И вот сейчас я рисковала полностью испортить впечатление от любовно созданного художницей натюрморта, залив всю красоту чаем. Руки так тряслись, что мне пришлось сжать чашку изо всех сил, дабы не расплескать крепко заваренный напиток прямо на скатерть.

 - Рад видеть вас в добром здравии, верита Феодоссия, - раздался у меня над головой вежливый мужской голос.

 - Благодарю вас, - с трудом выдавила я, поднимая глаза. – Благополучно ли прошла ваша поездка?

 - Просто изумительно! Здравствуй, милая! – магистр отошел к сестре, и я слегка перевела дух. Уж не знаю, то ли мне почудилось, то ли подвела память, но без подсказки Брианды я могла бы и не узнать верита Кальдерона с первого взгляда. Маг выглядел лет на десять моложе, чем я помнила, и, должна признать, намного красивее. Даже хищные черты лица как-то смягчились.

 - Смотри-ка, либерьянский воздух тебе на пользу: веселый, бритый! Вот я сколько раз повторяла, что без усов тебе лучше, но ты упорно следуешь этой нелепой моде!

 Я сморгнула: а ведь и впрямь! Неужели усы могут так сильно изменить мужскую внешность? Никогда бы не подумала!

 - Давно вернулся? – продолжала говорить художница.

 - Только что! Марта сказала, что вы здесь, решил поздороваться. Мне тут одна птичка напела, что ты наконец-то решила осчастливить беднягу Ансельма? – усмехнулся магистр и стянул с тарелки сестры кусок сыра.

 - Неужели ты против? – Брианда попыталась шлепнуть брата по руке, но тот ловко увернулся.

 - Упаси богиня! Я уж и не надеялся, что когда-нибудь сумею от тебя избавиться! Мне, конечно, жаль, что ты будешь отравлять жизнь моему другу, но, раз уж он сам хочет взвалить на свои плечи этот груз, я не собираюсь мешать!

 - Ах ты, мерзавец! – взвизгнула девушка и начала упоенно мутузить кулаками повалившегося на траву магистра. Впрочем, все ее потуги вызывали у мужчины только взрывы смеха. И, к моему глубочайшему изумлению, сейчас смех верита Филиппа ничем не напоминал тот устрашающий хохот, что преследовал меня в ночных кошмарах.

 Я даже почувствовала себя неловко, наблюдая за этой семейной сценой, как будто непрошенной вторглась в чужую жизнь. Так что поспешила отвернуться и сосредоточиться на изучении окружающей растительности. А через пару минут напрочь позабыла обо всяком смущении, наткнувшись взглядом на резные листочки марьина корня.

 - Бриандочка, а мы сможем в ближайшие дни еще разок здесь побывать ненадолго? – взмолилась я.

 - Почему нет? А что тебя здесь сейчас не устраивает? – спросила девушка, откидывая со лба выбившуюся из прически прядку.

 - Сейчас у меня нет вил, лопаты и прочного мешка!

 - Даже представить не берусь, для чего вдруг может потребоваться такой набор посреди пикника! – выгнула бровь Брианда.

 - Здесь марьин корень растет, - пояснила я. – Из него делают целебную настойку, а сейчас самое время рассаживать кусты. Было бы здорово посадить его во дворе факультета, там место подходящее.

 - О, нет, только не это, - закатила глаза художница. – Мало мне было одного помешанного на настойках и выжимках, теперь еще и ты туда же!

 - Ну, Бриандочка, пожалуйста! Я его быстро выкопаю, честное слово!

 - Ладно, - махнула рукой девушка. – Только я так и не поняла: а вилы-то зачем?

 - У марьина корня клубни очень хрупкие, их лопатой повредить легко, поэтому окапывают вилами, а на лопату только поддевают комель.

 - И зачем я спросила, все равно ничего не поняла! – проворчала художница.

 Мы еще какое-то время посидели, слушая рассказы магистра о жаркой стране, где все не как у нас, и даже деревья растут совершенно другие, почти не дающие тени. Впрочем, Брианда тоже много говорила, но все больше о свадьбе. Мне же оставалось молча попивать чаек и вежливо улыбаться. Да и о чем таком интересном я могла им рассказать? Не будешь же о проказах сестер болтать: кому это важно, кроме меня.

 Вечером я не удержалась и пожурила Брианду:

 - А ведь ты точно знала, когда магистр Кальдерон возвращается.

 - Разумеется! – пропела девушка мне в ухо и ехидно подмигнула, вновь заставив покраснеть.