Факультет сбора и трансформации - 3

1

— Как ты?

— Сносно. Алекс, конечно, сотворил чудо, я думала, что буду хромать всю дорогу, но…

— Я не про физическое состояние, Вянка, ты же понимаешь.

— Лучше бы про него… Знаешь, бывало и хуже. Особенно в те полгода, когда я не знала, что с тобой. Но и лучше чем сейчас тоже бывало. Давай обозначим как «средней паршивости»? — она села прямо на землю, вытягивая ноги и старательно игнорируя обилия теней вокруг.

В ночной темноте это было не так сложно, хотя их мельтешение всё равно было заметным и доставляло неудобства. Магичка изо всех сил старалась делать вид, что ничего особенного не происходит. Их даже не трогали почти всю дорогу, только пару раз особенно безумные духи пытались нападать, но их более сознательные товарищи и пара профилактических заклинаний от взвинченной Ярычевской быстро прекратили этот беспорядок. Залитая лунным светом гора служила отличным ориентиром, так что дорога до неё могла бы быть прогулкой. Вот только они оба прекрасно знали, чем эта прогулка должна закончиться, у Шедова от одной мысли о предстоящем ритуале тряслись руки. Всю свою жизнь парень был убеждён, что полученное от родителей знание ему не пригодится, что на его жизнь не придётся смена Отражения. А даже если и придётся… Он не хотел чтобы это была Вянка, но кто б его спрашивал?

По-хорошему, им следовало обсудить всё заранее. В крайнем случае — здесь и сейчас, до подъёма к месту перехода. Пока ещё в мире живых, а на мёртвой стороне, откуда обратной дороги без ритуала и его результатов не будет. Он очень сомневался в том, что сможет. И, пожалуй, он должен сказать об этом заранее. Вот только если мысль вызывала трясучку, то при попытке заговорить слова сдавливали горло спазмом, мешая даже дышать.

— Вянка… Я, — он выдавил кое-как, делая паузу на глубокий медленный вдох, — не уверен, что смогу завершить ритуал…

— Я в тебя верю, — с полной какого-то неожиданного смирения улыбкой отозвалась магичка, переплетая их пальцы. — Верю, что у тебя достаточно твёрдая для этого рука. Тем более, что у нас нет вариантов. Всё будет… ну, ладно, «хорошо» здесь неподходящее слово, но так, как должно быть.

— От знания результата процесс легче не становится. Меня во всём этом держит только то, что ты мне не простишь, если я откажусь проводить эту несчастную «смерть», — он крепче сжал её руку в ответ. — Мне впервые в жизни страшно настолько, до тошноты и темноты в глазах.

Вянка развернулась к нему, проводя прохладной ладонью по щеке, в этот раз не комментируя отросшую щетину. Шед сам засуетился, заклинанием «смахивая» небритость под негромкий смех. Ярычевская аккуратно развернула его головоу, заставляя посмотреть на себя. В голове у девушки были подходящие слова, но она не была уверена в этом на сто процентов. Хотя и была рада, что её проводником на тот свет станет один из самых близких ей людей. Для подобных ритуалов доверие было значимым компонентом, и вряд ли бы она смогла настолько расслабиться в чьем-либо ещё присутствии.

Конец ознакомительного фрагмента

Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна - то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») — идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

Данковцев прижался к руке, как больной кот. Пусть он и понимал, что Вянке предстояла куда более сложная, страшная и долгая задача, легче ему от этого не становилось. Даже при том, что до последнего времени стремления жалеть себя он за собой не замечал. Открытие стала неприятным сюрпризом. Чувство, что он её теряет стало совсем отчётливым. Он уже потерял Вянку как девушку, но это прошло весьма плавно, естественно, да и в целом можно ещё порассуждать, а была ли их привязанность хоть когда-то романтической. Слишком уж тонкая материя. И сейчас он стремительно терял её как сестру и друга, на слишком уж разные ступени их грозила развести жизнь. Возможно, ему будет лучше постепенно исчезнуть из поля её зрения, не хочется давить на неё своим старением и скорой — а для отмеренного Отражению срока жизни сто или даже двести лет будут каплей в море, мгновением — смертью. В каком-то смысле жреческая часть его природы обретала Вянку как силу, на благо которой он служит, с которой связан до последней капли крови, но это всё перечёркивало любые другие развития отношений.

— Шед… Не знаю, на тему чего ты там себя накручиваешь, хотя, догадываюсь… Что бы ни случилось, быть твоим другом я не перестану, слышишь? Я рада, что в этот путь со мной идёшь именно ты, — она прижалась лбом ко лбу.

— Мне хочется в это верить, но я так боюсь того, насколько это, — они старательно избегали более точных слов, — изменит нас. Вообще до недавнего времени не подозревал, что столького боюсь.

Шедов перетянул Вянку к себе на колени, пряча лицо в растрёпанных волосах. Они могут позволить себе эти пять минут человечности. Где-то над головой их ждало нечто, куда старше и страшнее и этих гор, и населяющих их существа. Нечто, что сейчас рассматривало их, выносило оценку. Ярычевская прижалась крепче, внезапно тоже ощутив, как момент ускользает сквозь пальцы. Страхи, которые Шед всё это время держал в себе, внезапно просочились в неё, будто бы даже плоть обрели. Она сжала пальцы на его плече, лишь ощущение присутствия стало чуть ярче, чуть живее.

Боялась ли она? Конечно, она всё ещё была жива, а любое живое существо боится смерти. В её случае, пожалуй, пугал не сам факт, сколько возможные последствия. В голове внезапно зашевелился противный червячок сомнения: а вдруг ничего не выйдет, вдруг всё зря. И избавиться от его назойливого зудения не выходило никак, крепкие объятия Шеда только чуть приглушали этот голос.