Фан-клуб колдовства

Глава 12. Искушение у костра

Все тем же кружком борадачи сидели у костра. Глаза их ярко блестели, дурманный дымок плыл над головами, сплетаясь с черными дымными язычками костра.

Из тени, еще более густой у границы света, слышался убедительный бархатный голос Пылыпа з конопэль:

– Настоящий мужчина должен попробовать всё! Этим он и отличается от мальчишки!

Филипп протягивал Богдану открытый золотой портсигар. Пацан как будто и отодвинулся в сторону, как будто и руку вскинул в отрицательном жесте, но было в его движениях некое раздумье, колебание. Это увидела даже Ирка, а уж многоопытный повелитель конопли заметил моментально!

– Ведь это глупо и даже несправедливо! – Мягкий напор усилился, голос Филиппа журчал, обволакивал. – Все говорят – гадость, и вы, как маленький, за ними повторяете! А самостоятельность суждений? Право на собственное мнение? Взрослый, опытный мужчина никогда не судит с чужих слов, он сперва сам разберется, а уж потом решит. Без подсказок!

Рука Богдана дрогнула и хоть и нерешительно, но все же потянулась к портсигару.

– Вы мне по-настоящему нравитесь, молодой человек! – восторженно объявил Филипп. – Сразу видно независимую личность!

Позади него выросла темная тень. Широко размахнувшись, Танька влепила ногой прямо по золотому портсигару. Ярко блеснув в свете костра, он взлетел в воздух, самокрутки весело посыпались вниз, обсыпая сидящих травяными крошками.

– Что за нервные выходки, дорогая Татьяна! – покачал головой Пылыпа з конопэль. Выбитый Танькой портсигар крутанулся в воздухе и вернулся прямо в его подставленную ладонь. – Понимаю: городская жизнь, переутомление, стресс! Не желаете ли успокоиться, восстановить душевное равновесие? – И он сунул раскрытый портсигар Таньке под нос.

Портсигар был по-прежнему полон, сигаретки так и лежали в нем аккуратными рядами.

Не обращая внимания на повелителя конопли, Танька уперла руки в боки и гневно нависла над сидящим на земле Богданом.

– Это как понимать? От блондинок фигеешь, теперь решил вообще с последними мозгами попрощаться?

– А что ты мне всё указываешь, вечно распоряжаешься? – Богдан вскочил. – Кто ты вообще такая, чтобы мной командовать?

– Правильно, парень, покажи ей! – немедленно вмешался Филипп. – Настоящий мужчина не должен позволять...

Танька медленно обернулась к нему. На меловой бледности ее лица кровавой щелью алел рот и зловещими болотными огнями пылали глаза. Волосы взвились светлым ореолом. На них заплясали зеленые искры. Порыв злого ледяного ветра хлестнул повелителя конопли по лицу, стебли растений пригнуло к земле.

Филипп успокаивающе вскинул ладони:

– Всё, всё! Понял, осознал – у вас сугубо частный, личный разговор! Удаляюсь, оставляю вас, приятной ночи, чувствуйте себя как дома... – Осторожно, шаг за шагом он пятился, пока не уперся спиной в родную коноплю.

Стебли раздвинулись, пропуская хозяина, и Пылып з конопэль канул в глубинах зарослей.

Ветер стих, волосы упали Таньке на плечи, лишь огонь в глазах не гас. Она яростно уставилась на Богдана:

– Он еще спрашивает, чего я командую! Того, что сам ты никакой! Тобой не командовать – ты уши развесишь и за каждым мерзавцем з конопэль потащишься!

Мальчишка ответил ей таким же бешеным взглядом:

– Зато ты у нас самая умная, самая главная! Все ты знаешь: и как Ирке оборотнем стать, и как у бизнесменов гонорар побольше выторговать. Такая вся из себя крутая! А я, значит, дурак! И Ирку в этом убедила! Нет, когда вам здухач понадобился, так сразу: «Богдан, помоги!» Не нужен стал – всё: «Богдан, ты никакой, простой, обыкновенный!» Вы же с Иркой меня в грош не ставите! Ты гадости говоришь, Ирка мне вообще глаза отводит!

– Я-то здесь при чем? – пробормотала Ирка.

Но Богдан ее не слышал, он глядел только на Таньку и кричал:

– Даже деньги, которые на моем собственном счету лежат, я без твоего разрешения взять не могу! Я отцу машину хотел купить, чтоб он по два часа на работу не добирался! Так нет, нельзя, великая бизнес-ведьма Танька не разрешает! Проценты, видите ли! А я отца поберечь хочу! А он теперь со мной не разговаривает!

– Из-за того, что ты ему машину не купил? – обалдев и от Богданова напора, и от последнего заявления, ахнула Танька.

– Танька, ты дура! Из-за пива! Родители запах унюхали и теперь со мной не разговаривают! А я им даже объяснить ничего не могу!

– Что-о? – вскинулась Танька. – Какое еще пиво? Ты что, совсем...

– Да, я совсем! – взревел в ответ Богдан. – Законченный дурак! Потому что о вас беспокоюсь! Когда вы меня у майора в квартире бросили, а сами вовкулак спасать улетели, я у него все пиво выпил! Чтоб заснуть! Чтоб здухачем стать и вам на помощь лететь! Примчался, козел! А ты мне? – Он манерно вытянул губы в трубочку и, явно передразнивая Таньку, произнес: – Чего приперся?.. И без тебя обойдемся... Вали отсюда... Я и свалил! Потом чуть не сдох! Майор, когда к себе вернулся, час мне желудок промывал! Меня три дня качало! А вы... – Безнадежно махнув рукой, мальчишка круто развернулся и кинулся прочь от костра, во мрак.

– Богдан! – крикнула Ирка, бросаясь за ним. – Куда? Стой! Что за глупости?!

Впереди мелькала темная тень, слышался топот ботинок. Ирка попыталась бежать быстрее, споткнулась о выступающий корень, упала.

– Богдан, вернись! – крикнула она в сгустившуюся тьму.

Ответа не было. Топот ботинок затих вдали.

Девчонка повернула к костру.

– Я ж говорю – дурак, – с неловким смешком сказала Танька и опустила глаза. – Чего он вдруг взбрыкнул? Все вроде нормально было...

– Нормально? Это ты называешь нормально? – порыкивая от злости, сказала Ирка. – Ты постоянно к нему цепляешься! Я тебе сто раз говорила: прекрати, а ты все цепляешься и цепляешься! То Богдан тебе тупой, то...

– А он ко мне не цепляется? То я центнер вешу, то на заборе он меня бросить хотел...

– Так ведь не бросил же! А вот ты его там, у майора, бросила! Ты ж его запросто усыпить могла! И не пришлось бы ему травиться!