Фазаны на винограднике

Возьми на ручки

Я был лучшим учеником класса, всю школу одни пятёрки. Любая четвёрка — дома пилка дров, в два голоса:

“Четвёрка хуже двойки! Двойка — просто не знал, четвёрка — значит кто-то знает лучше тебя... Он тебя за пояс заткнёт...”

“Будешь так и дальше учиться — пролетишь мимо института, будешь дворником, улицы мести...”

“Ты должен получить золотую медаль...”

“Ты должен быть лучшим...”

“Не поступишь — загремишь в армию, отправят в Афган...”

“Не поступишь... барабанная дробь... прямая дорога в ПТУ”

Жуть.

Знакомые обороты?

Зловещие предсказания начали сбываться

Медаль пала в неравной борьбе озабоченной классухи с моим пубертатом. В выбранный институт с первого раза не поступил. В запасной вариант тоже. И всё бы ладно, год поработаю, поступлю со второго раза, но есть одно осложнение: пенсия по утере кормильца, которую платят только во время учёбы. Какие-никакие, но деньги. Мама напрягла знакомых, и впихнула меня в ПТУ, учиться на телемастера. Чтобы пенсию не потерять.

Я и ПТУ... Я! и пту... Каким высокомерным болваном я был...

И вот первый день…

Знаете, как я это себе представлял? Такой холёный домашний кот, которого кинули на помойку, в центр бродячей кошачьей стаи. Пэтэушники. Такие хулиганы-вырожденцы, обязательно с беломориной, прилипшей к откляченной нижней губе. И, обязательно, в клешах и кепке. В Советском Союзе не особо старались повысить престиж средне-специального образования.

Ожидание ≠ реальность

Забегая вперёд, там, в фазанке* был, наверное, самый весёлый год в моей жизни. У нас была крутая и очень дружная группа под руководством мастака Ситыча. Подслеповатого, глухого, чего ещё желать студенту?

Не успели мы особо раззнакомиться, как нас отправили в совхоз собирать виноград. Я не был привычен к ручному труду. У нас не было дачи, и мои родные гордились этим. Мы, городские, руки в земле пачкать не будем. Дачи у частников, машины тоже. Слово “частник” произносилось с презрением и плохо скрытой завистью. Снобизм временами принимает причудливые формы.

Как-то я не подумал об этой советской традиции.

Сейчас в кандалах наше ПТУ погонят на плантации, и Ситыч на гнедом коне будет гарцевать по полю и бить нагайкой по нашим мокрым от пота спинам. Я был угрюм, остальные нет. Подошёл к нашим. Феликс травил байки про Банана, пацана из нашей группы. Это как мальчик Бананан из фильма Асса, только на один слог короче. Банан косил под Рому Рябцева, разговаривал чуть в нос, почему-то это считалось круто.

Под “...а остров оказался обитаемым, и когда корабль спасателей подошёл к берегу, в воздухе уже пахло жареным б(Б)ананом”

Все грохнули, Банан насупился, а я понял, что, наверное, ничего страшного во всём этом нет.

Подогнали автобусы, старые раздолбанные ЛАЗы. Нас было так много, что мест не хватало. В открытые двери нашего ЛАЗика просунулся Ситыч. Держа очки перед глазами, он оглядел салон. Высунулся наружу:

— Нет свободных мест всё занято.

Под окнами автобуса стояла стайка девчонок-электромонтажниц. Мы возбуждённо загалдели:

— Пусть залазят!

— Место уступлю!

— На коленках посидят!

Ситыч замахал на нас руками:

— Хватит галдеть! Один автобус поломался, не доехал. Потеснимся?

— Конечно! — заорали мы.

Девчонки полезли в автобус. Одна из них, маленькая, похожая на Румянцеву в фильме “Девчата”, только с залитым лаком начёсом, остановилась возле меня. Я подскочил, говорю:

— Садись, я постою.

Она сверкнула белозубо, сморщила веснушчатый нос:

— Сиди. Возьмёшь на ручки?

— Залезай.

Она без разговоров прыгнула на моё правое колено, обхватила за шею:

— Я Дейчева. Света

“Опять Света...” — подумал я.

Автобус запрыгал на ухабах, Света на моём колене, взвизгивая на особо крутых подлётах. Всю дорогу до Андреевки я прижимал её к груди, чтобы не улетела вслед за моей недавней грустью.

____________

*Фазанка — от ФЗУ, фабрично-заводское училище. Фазанками ПТУ называли в Севастополе, на Украине употребляли слово “бУрса”