Федеральный закон для Ушастых

глава 1

Опять ноябрь, самый серый месяц в самые серые будни. Тут уже сто оттенков серого в жизни. Обычный серый подмосковный город, правда, наукоград. Жители матерятся и пьют строго по-научному.

Вот наступает долгожданная пятница, чтобы по-научному набухаться. Ну что ж, в пятницу у полиции всегда много дел, пьяных с улиц забирать, да бытовухи разнимать, еще и травму описывать. Мне как участковой передали травму, что в завокзальном районе чувак себе по синьке нос разбил. Дежурки опять нет, да и на завокзалку всегда пробка. Придется снова тащиться одной через пути. Блин, холод-то собачий, мелкий противный дождик и ветрище. Короче, все как по заказу для комфортной работы.

Через пропитанный мочой подземный переход идти неохота, решаю, пойду через дыру в заборе по путям. Спасибо человеку-болгарке. Благо, среднего телосложения. Пролезу. Паровоз уже едет, но далеко. Перебегу быстро.

Тут слышу, скулит кто-то. Сквозь темноту разглядываю белую грязную псину, какая-то скотина привязала ее к рельсам. Вот жешь, сейчас его электричкой переедет.

— Ладно, помогу. Только не кусайся, — стараюсь не напугать, паровоз-то приближается.

Собакен понимает, глаза-то умные, прям человечьи. За пару минут до электрички спасаю псину.

— Так, блохастый, будь бдительней, — в кармане печенька была, хочу угостить, только собака набрасывается на меня и валит на землю.

Однако я падаю на не холодную сырую землю, а на мраморный теплый пол, а сверху на мне не собака, а парень в белой грязной одежде, смотрит на меня большими голубыми глазами и улыбается, с его длинных грязных волос капает вода. В большие панорамные окна льётся яркий свет. Высокий потолок с фресками.

Сказать, что я испугалась, значит не сказать ничего. Я повидала многое, и как перед Рождеством семью зарезали, и как вороны с асфальта мозги клевали. Но тут страх пробирает до костей, первое, что думаю — я сошла с ума. Надо было раньше увольняться. Постоянный стресс сделал свое дело.

Парень упирается ладонями мне в ключицы и пристально смотрит. Раздаются звуки шагов, я пытаюсь оглянуться. Все-таки профессия обязывает. Перехватив руки, отбрасываю парня. Быстро встаю. Пистолет с собой, но как любой полицейский понимаю, что воспользоваться надо только в редком случае, так гласит закон о полиции.

Стою с ошарашенными глазами, пытаюсь проморгаться. Однако иллюзия не исчезает. Все, Инна, психдиспансер по тебе плачет. По коридору, напоминающему больше музей, бегут люди в странных одеждах. Я что, во «Властелин колец» попала? Парень пытается взять за руку, я инстинктивно отпрыгиваю. Он делает поклон в мою сторону, подбегающие люди также склоняются. Дурдом на выезде. Наверно, в реале я в смирительной рубахе, а может, меня электричка переехала. Начинаю пятиться назад.

— О юная дева, ты сняла проклятье и вернула меня в мой мир!

— Че-е-е-е……

Мои глаза округляются, со мной разговаривают. Парень успокаивающе поднимает руки.

— Я правитель этого мира, был заколдован и отправлен в ваш мир, но ты сумела расколдовать меня, — парень выпрямляется и подает мне руку. — Меня зовут Инстам, а как твое имя?

Так, многое объясняется. Не, ну а что, все встало на свои места. Я точно с ума сошла. Интересно как получается, и ничего не предвещало. И тут я вспоминаю прием из фильмов, щипаю себя. Видение остается. Видимо, мои галлюцинации поняли, что я пытаюсь сделать.

— Дева, поверь, это не видение.

— О мудрый, — перед парнем падает ниц седой мужик в черном халате, или в кимоно, для меня одинаково, — отдайте приказ, мы сделаем все для вас.

Инстам властно выпрямляется.

— Что случилось в мое отсутствие? Нужно найти колдуна, обратившего меня.

Тут все падают перед ним на колени. Вот странность, у нас в полиции перед старшим по званию предполагается встать, а тут чуть ли не обувь целуют. Слава богу, что я царские времена не застала. Хотя я отвлеклась. Вы меня толкайте, если буду уходить от повествования.

Итак, долго ли, коротко ли, стою-туплю. Понимаю, что пора бы поговорить. И спросить дорогу в Наукоград.

— Добрый… день… Инстам, — говорю медленно, чтобы меня понимали; как учили психологи: не вызывать лишнюю агрессию. — Я Старший участковый уполномоченный Михайлова Инна Николаевна. А теперь не подскажете мне дорогу обратно? Мне на вызов надо.

И как можно дружелюбнее смотрю на свои галлюцинации. Инстам предлагает мне руку, что за неприятная привычка, я вообще не люблю до людей дотрагиваться, а руки у меня еще в осенних перчатках, хотя в моем галлюциногенном мире лето в самом разгаре. Ладно, злить не буду, стягиваю перчатку, протягиваю руку. Как леди, куда деваться. Рука парня горячей.

— Я не запомнил ваших всех регалий, в нашем мире их меньше. Как проще к вам обращаться?

— Инна.

— Ну что ж, Инна, слуги отведут вас в ваши покои!

— Не… не, уважаемый, мне обратно надо, я дежурная, у меня вызов висит, мне его закрыть надо.

Этот козел снисходительно так, противненько улыбается. Хлопает в ладоши, и тут меня окружают какие-то дамочки. Берут под белы рученьки и волокут. Я пытаюсь вырваться, но меня чуть ли не силой тащат. А самая наглая за кобурой тянется. Тут нервы сдают. «Да вы что себе позволяете!»

И тут я прием самбо применяю, выворачиваюсь от одной, скручиваю другую.

— Быстро все от меня отошли! — голос получается жестким, его у меня на районе все боятся.

Прислуга быстро отходит, в недоумении уставившись на меня.

— Вам нельзя в таком виде разговаривать с Мудрым! — наконец выдавливает из себя одна.

— А я и не собираюсь, где дверь обратно? Так сказать, по-английскому уйду.

Надо отметить, в форменной куртке становится жарковато.

Одна хочет приблизиться, но натыкается на мой взгляд, красноречиво говорящий: «Не влезай. Убью!» Дамочки начинают перешептываться. К ним подбегает тот самый мужик в черном кимоно; увидев мой взгляд, понимает, почему прислуга боится. Моя рука покоится на кобуре. Это так, между прочим.