Феникс

Феникс

- Здравствуй, Вадим! Вижу по лицу, извилины твои скрипят от натуги, — откинулся парень в кресле, взъерошив свою каштановую шевелюру, и забросив руки за голову. - Рад встрече.

Вадим узнавал, и не узнавал, себя в этом парне: такое же как у него лицо, но телом - хрупок и тщедушен. И мозг непросто скрипел — заклинило шестеренки. А ещё утром, в своей квартире, он выслушал приветствие сети обеспечения вечной жизни. Тогда с настенного экрана приятная девушка в белой майке с голубыми буквами NE на груди пропела мелодичным голосом:

- Доброе утро, Вадим Сергеев! NetEternity рада сообщить, что ваше здоровье в полном порядке. Зовите меня NE. Рост сто восемьдесят сантиметров, вес семьдесят пять килограммов, возраст девяносто лет…, — на экране побежали цифры его тело-органических характеристик.

Вадим освободил руку от муфты. Всё для него было новым, неизведанным.

На кухне вытащил из плиты-автомата квадратную тарелку разогретой овсяной каши со сливочным маслом, поджаристые тосты и кружку с кофе, чей бодрый аромат загулял в помещении пять квадратных метров с металлопластиковой обстановкой; из холодильника вынул нарезку сыра и ветчины. Всё как инструктировала NE.

Его не беспокоила поездка в Индию для ловли кобр, о которой сегодня утром объявила NE, почему-то внутри жила уверенность, что справится, а яд тоже нужен человечеству — для лекарств; не только энергия.

Отправляя в рот ложка за ложкой ячменную кашу, Вадим вертел в голове: «пи-зомби, вчера, не помнит», они затвердели на зеркале в ванной. Выжатый наполовину тюбик зубной пасты говорила об источнике «чернил» для написания этих слов.

…И вот из-за этих трёх слов, вместо поездки в Индию, он сидит здесь – в Центре контроля здоровья. Кабинет двадцать шесть, куда его отправил дисплей в фойе, представлял собой квадратное помещение – три на четыре метра, – и не отличалось от коридора цветовой оригинальностью: такие же белые матовые стены и потолок, серые энергопанели на полу.

Когда Вадим вошёл мужской голос предложил ему сесть на голубой диван. Напротив, с большого, почти во всю стену, экрана буравил его взглядом знакомый скуластый парень.

Вадим с трудом шевельнул языком, словно рот набили наждачкой — провернул шестерёнки в мозгу.

- Здравствуй, — ответил он парню на экране со взъерошенной каштановой шевелюрой и руками за головой. Тот покачивался в кресле. — Как… Почему ты похож на меня?

- Да, мой родной пи-зомби, хороший вопрос... А потому что NE лепит вас, поставщиков эмоций и чувств, по моему образу и подобию. Никакой фантазии, — выпалил цифровой двойник с ухмылкой и опустил руки на живот. – Читаю в твоих глазах ещё один вопрос вопросов – кто ты? Я прав?

Вадим кивнул, и судорожно сглотнув, уставился на экран, чтобы услышать разгадку.

- Как меня зовут, догадался, надеюсь?

- Вадим Сергеев? – пробормотал Вадим.

- Смышлёный зомби, — улыбнулся визави.

Сегодня, в это злополучное утро, в то время как Вадим одевался, умывался и собирал завтрак, NE, своим мелодичным голосом, сопровождала по квартире и рассказывала об управлении гравитацией. В конце двадцать первого века учёные создали гравикорректоры. Они меняли пространство-время. Однако планета двигалась к гибели, улетая от точки большого взрыва, и Единый мировой конгресс решил с их помощью замедлить движение Земли.

Суточное энергопотребление гравикорректоров равнялось годовому расходу мегаполиса, и человечеству для выживания требовался каждый квант энергии. И она собиралась из любых возможных источников, даже человеческого организма.

Всё это Вадим понимал, а вот «пи-зомби, вчера, не помнит» — нет. Нет, он знал значения слов, кроме пи-зомби, но на вопросы, откуда и зачем, ответа не было. Точно так же, как знал названия и назначения всех предметов в квартире; как мог читать и говорить, но кто он и зачем здесь узнавал утром от NE.

- NE что значит «пи-зомби, вчера, не помнит»? – справился Вадим у терминала в своей квартире.

Несколько мгновений экран молчал, затем одновременно запиликал браслет и зазвучал голос из терминала:

- Вадим Сергеев, у вас обнаружены проблемы со здоровьем. Вместо полёта в Индию, вам необходимо явиться в центр контроля. Адрес и инструкции на экране.

Вадим ощущал в себе бодрость и силу, но от слов NE сердце забилось часто-часто. И ещё желудок провалился, как ему показалось ниже колен, когда после нажатия пальцем на экран браслета услышал сообщение:

«Тема: Рипскеш — Шекспир. Тенос 19 – Сонет 19.

EN тёжл. Ыт вородз».

«Понятно, читать наоборот», — мелькнула здравая мысль. – «NE лжёт. Ты здоров… Ну, круто! И что? Что дальше, кто бы ты ни был?!» – выкрикнул он, стукнув кулаком по стене.

… - Начну, так сказать, с самых истоков, — заговорил парень на экране. - Мне уже…, почти сто семьдесят шесть лет.

- Ничего себе, — перебил Вадим, — NE говорила, что это из-за того, что гравикорректоры тормозят время, мы ощущаем себя молодыми, полными сил и в сто, и сто пятьдесят.

- Чушь, — прервал собеседник, — нет никаких гравикорректоров. Сбор энергии, это чтобы у тебя смысл жизни был. На одни сутки. Потому как следующий у тебя по-новому, без прошлого.

- Как так, без прошлого? – выкрикнул Вадим, хотя память и не показывала ничего из минувших дней, словно некоторые извилины в мозгу прогладили горячим утюгом. Он резко взмок от холодного пота.