Феникс обретает крылья

Родственники и прочие доброжелатели. О семье (бабушка и девочка)

О семье

Старушка. Добрейшее с виду существо. Только глаза хитрые.

— Уважь бабушку, — голос отлично сочетается с внешностью. Ласковый такой, тихий и мягкий. — Приди. Ничего больше от тебя не потребуется.

Вторая гостья — девчонка. Тоненькая, светловолосая, голубоглазая. Такой себе ангелок. Лет тринадцать, не больше, но уже красавица. Да и умна, похоже. Глупышку бы на переговоры не прислали.

Давно у него не было семьи, чтоб их всех.

— Проклятье, — душевно произнес Тэдэр.

Этих делегатов он обидеть не мог. Не мог их послать далеко и надолго. Не мог грохнуть перед носом дверью, а тем более спустить с лестницы, как вчерашнего настырного дядечку. Даже трусливо спрятаться и не открывать не смог. У старушки был вид великомученицы и она очень серьезно предупредила, что будет сидеть под дверью, пока он не выйдет. Девчонка ее в этом начинании поддержала. Что ему оставалось делать? Хорош бы он был с бабушкой и девочкой под дверью.

— Да зачем я вам? — вопрос прозвучал как-то вяло. Сил на то чтобы возмущаться и спорить уже не осталось. Да и особого желания тоже. Понятно ведь, что ничего не докажешь этим упертым родственникам. Вспомнили. Хотелось бы еще понять, с какой радости. Его идиотский героизм понравился?

— Ты мой правнук, — подчеркнуто вежливо сказала старушка.

Тэдэр поскреб шрам на щеке и печально вздохнул.

Да-да, правнук. Именно об обретении еще одного правнука эта старушка и мечтала несколько последних лет.

Девочка очень внимательно проследила за его рукой. Она с первого взгляда прилипла взглядом к безобразию на его физиономии, и глаза отводила с видимым усилием. Шрам был хорошим, настоящим. Тэдэру пришлось подтвердить свою родословную чтобы его заполучить. Никто кроме вечных странников такие делать не умел, не знали рецепта дряни, которой шрамы красили. Тэдэр тоже не знал. Да и не хотел знать. Важно другое. Эта чуть выгнутая полоска от уха до центра щеки знак принадлежности. Знак того, что в тот момент он хотя бы кому-нибудь был нужен. А еще она начинает чесаться при малейшем признаке болезни, точнее целого списка заболеваний, большинство из которых носят вирусный характер.

Шрам странный, почти черный и черты лица не искажает. Когда его делали было больно. А делали долго, почти три недели по пятнадцать минут в день. А Тэдэр терпел. Боль тогда не имела значения. Ничто тогда не имело значение. Он думал о себе и обо всем, что с ним успело произойти. Долго думал, упрямо. А по окончании размышлений попросил нарисовать у себя на лице еще две полосы. Он решил мстить.

Те две полоски убрали с лица незадолго до обретения статуса заключенного. Хотя Тэдэр и не получил того, чего ожидал. Месть не принесла спокойствия. Все стало еще хуже. Еще запутанней и бессмысленней.

А сейчас на шрам смотрит белокурая девочка. Смотрит зачаровано и с испугом.

— Это просто знак рода. Он ничего не значит. Просто определяет человека. Дает право просить помощи, — сказал Тэдэр. На старушку он смотреть уже не мог, начинал чувствовать себя мучителем.

— Я думала их делают, когда идут убивать, — смущенно призналась девочка.

— Нет. Когда идут убивать рисуют две параллельные полоски. Очень тоненькие и короткие. Одним росчерком специально для этого предназначенного инструмента. Они заживают за два дня.

— А когда уже убили, эти полоски очень аккуратно удаляют. Но если приглядеться, то можно заметить от них след. Такие тоненькие белые ниточки рядом с большим шрамом, — добавила старушка и благодушно улыбнулась.

— Ой, — сказала девочка, наверное пригляделась.

— Я их не убивал. Это было бы слишком просто. Да и хлопотно. Слишком их много. Я лишил их основного дохода, доброго имени и обеспечил целой кучей врагов. Думаю им весело живется.

Прозвучало как оправдание, из-за чего желание вытолкать родственников за дверь стало почти непреодолимым.

Кто они такие, чтобы перед ними оправдываться? Тэдэр им ничего не должен.

— Четверть планет уже вышли из состава. Остальные разбегутся в ближайшие пять лет, если верить прогнозам. А в какой дыре экономика и говорить не хочется. Маленькие созвездия стараются держаться подальше от их проблем, потому что не доверяют, боятся, и как раз заняты поиском засланцев в собственном правительстве. Большие рады потопить соседа и готовятся подобрать остатки, — весьма задумчиво рассказала старушка.

— Ой, — повторилась девочка.

— Дерек скрипел зубами и клялся пристрелить твою бабку, а потом отвинтить ее глупую голову. — Старушка довольно улыбнулась, похоже склочную дамочку она не любила. — Он почему-то решил, что ты и с нами поступишь таким же образом. Ловить тебя он не рискнул. У тебя был очень уважаемый в некоторых кругах покровитель.

— Ваш Дерек не разбирается в людях, — сказал Тэдэр, старательно изображая спокойствие. Очень хотелось наорать и объяснить что ему плевать на внутрисемейные дела рода, испоганившего жизнь его маме. Останавливало только то, что это было бессмысленно. Еще прощения начнут просить, а прощать ему не хочется, даже эту парочку. Лучше просто не замечать. — Мне и того что я успел сделать хватит на всю оставшуюся жизнь. На самом деле это не помогает.

— Я знаю.

И величественный кивок. Глава большого семейства. Мудрая женщина.

— Зачем я вам понадобился? — повторил не единожды заданный вопрос Тэдэр.

Вряд ли правду скажут, но…

— Мы тебя потеряли чуть больше двух лет назад, — кивнув каким-то своим мыслям, сказала старушка. — Ангелы не распространяются о выловленных преступниках и методах их перевоспитания.

— Зачем я вам нужен?

— Боюсь, ты самый достойный из мужчин нашей семьи в своем поколении, — вздохнула упрямая родственница, не желающая отвечать на заданный вопрос. — Я не имею права тебя упустить.