Феррари

Не моя жизнь

««Мемфис» Рэйнс: - Не хочешь сымпровизировать?

«Суэй» Уэйланд: - Легко! Сзади стоит «Кэти»,

хочешь расчленить ее и слить кому следует? А? Хочешь?

«Мемфис» Рэйнс: Я не в этом смысле…»

к/ф «Угнать за 60 секунд».

            «Что для меня свобода ?..Ночь... Ночь — моя свобода. Она вдохновляет, укрывает, освобождает... заставляет быть кошкой, быть сама собой. Вся поэзия жизни в темном времени суток... Не хватает только одного - СКОРОСТИ!»

Черная бандана скрывала светлую прическу, облегающая футболка и спортивные штаны, подчеркивающие стройную фигуру, были того же цвета, что и ее глаза — цвета мрака. Она двигалась ни медленно, ни быстро, шаг за шагом проходя вдоль сеток слабо охраняемой парковки. Из аксессуаров девушка предпочла спортивный рюкзак, висевший на тонких веревках за спиной. Единственное, что могло выдать воровку в ночи - это изображение белой кошки, свернувшейся клубочком на сумке, и ее милое светлое лицо.

Она точно знала свой маршрут и цель. Прохладная августовская погода ничуть не беспокоила ее. Пройдя очередную дистанцию, девушка произнесла: «Буона ноте, сеньорита».

Красная «Феррари Ф430» мирно спала, как и весь город в режиме ожидания. Достав из кармана устройство, она прикрепила его лобовому стеклу, где с обратной стороны располагалась сигнализация. Затем с помощью радиоприемника блондинка набрала определенную комбинацию цифр, и сигнализация отпала от лобового стекла.

«Разбить стекло и открыть дверь? Нет... Жаль трогать такую красавицу». Выложив сумочку с инструментами, она взяла нож и отвертку, после минуты стараний - дверь уступила. Спустя две минуты проснувшаяся охрана провожала только взглядом уносящуюся итальянскую классику.

На спидометре 150 — дорога позволяла показывать характер четырехколесной сеньорите. Пролетающие мимо постройки, посадки, редкие прохожие казались расплывчатыми. Музыка с колонок вселилась в ее душу голосом певицы Rihanna:

«I'm not the type to get my heart broken
I'm not the type to get upset and cry
Cause I never leave my heart open
Never hurts me to say goodbye...».

А взгляд стелился строго на дорогу.

170... 180... 190 километров в час... Грань между жизнью и смертью - доля секунды, капля времени, слайд до и после.

            - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! - девушка остановила машину, захлебываясь в слезах, ручьями стекавшими с черных глаз. Она рыдала, стуча кулаками об руль. - Какая же я дура!!!

             Тяжелая жизнь угонщицы: поиск дорогой иномарки, общая информация о хозяине и оценка удачности угона, но порой сложность системы охраны или высокий статус хозяина автомобиля гасили стоимость куша, от стоимости проблем и времени.

Вскоре ребяческая шалость превратилась в жизненный образ - все было налажено: поиск, угон, сбыт...

            Красивая жизнь, дорогая одежда и духи, квартира в центре Старого города, «Ауди Q5» (единственная купленная законным образом)... было все... даже он...

***

            Замен клубам она предпочитала дорогие рестораны.

            Вечер один за другим заканчивались одинаково: дорогое блюдо оставалось нетронутым, бокал редкого вина был осушен на половину и живая музыка, под мелодию которой становилось грустно...

            - Простите... - вечер подходил к концу и ничего особенного не предвещал, но эта фраза перевернула все. Высокий брюнет, точно герой соблазнитель стандартных телесериалов, застенчиво стоял, не в состоянии подобрать нужных слов.

            - Я могу вам чем-то помочь? - Виолетта не отрывала от него взгляда.

            - Разрешите пригласить вас на танец?

            - Как мне кажется, оркестр собрался домой, да и ресторан вот уже должен закрыться... Прости, красавчик, я танцую только под живую музыку, - привычка к одиночеству блокировала все попытки к любовным отношениям, и ответы вроде «мой молодой человек должен подойти с минуты на минуту», «не танцую», «простите но...» обрывали все попытки знакомства с ней. «Она занята», «для общения с ней нужен более высокий уровень...»,  «феминистка»... Все это летало в голове мужского пола, вьющегося около нее, а она день ото дня заходила в один и тот же ресторан, садилась за один и тот же стол, а затем уходила либо на покой, либо в ночь к четырехколесным особам, жаждущим похищения.