Фея-Перекрестная

ГЛАВА 5

Я решила обойти всю деревню. Неспешным шагом гуляла по одинаковым улочкам: деревянные однотипные домики, домашняя живность практически у каждого забора, бегающая оголелая малышня. И этот стойкий запах жизнедеятельности повсюду. Кажется, он въелся в мою кожу. Ну, хотя бы сойду за свою, я надеюсь.

Белка важно хрипела в сторону каждого прохожего, особенно уделив внимание детям. Они явно хотели подойти к ней, не опасаясь немой дворняги, но вот меня они побаивались, и потому держались от нас на расстоянии. Я вслушивалась в каждый услышанный диалог: о том, как нужно кормить кур, чтобы они больше несли, чем удобрять огурцы, чтобы они были хрустящими и маленькими. Одна пара жительниц вообще обсуждала пользу коровьего навоза для кожи. Теперь понятно происхождения этого чудного во всех смыслах аромата, шлейфом идущего от озеровских модниц.

На меня не обращали внимание, настолько я вжилась в свой образ. Кроме актуальных в этом сезоне тем про огурцы, куриное хозяйство и крем из натур продукта, я несколько ловила отрывки фраз о каком-то потлаче. О нем говорили в таком ключе:

«Ты к кому нынче первому пойдешь на потлач?» — вопрошала сидящая на скамейки у дома женщина.

«Да я пока не ма, куда пойду. Мой-то, — на этом моменте вторая сидящая сплюнула на землю.  —  сразу пойдет в свою родную, лакать бражку! Черт пьющий! Уже все мозги оставил в этой таверне, а все не уймется».

«И то верно. Я тут услыхала, что фермер наш что-то удумал что-то особенное» — наиграно с сочувствием откликнулась первая.  

« Ну?» — не стала расшаркиваться супруга «пьющего черта».

«Чо, ну? Гну! Узнаем через два дня» — не смогла удержать интригу рассказчица.

Похожие отрывки я слышала и от других, но собрать из этого осознанный пазл не получалось. Так я дошла до самого озера, который пересекала границу деревни. Дальше начинался лес. На берегу было людно. По большему счету, здесь собрались женщины с детьми. Одни шумно разговаривали, другие стирали в воде вещи, пуская мыльные разводы по воде, в которой бултыхались их дети. Они то и дело со смехом отплывали от загребущих взрослых рук и воплей: «не лезь под руку!» или «плыви отсюдова!».

Я села на свободный большой камень, нагретый дневным солнцем. Рядом со мной шушукались молоденькие, наверное подростки, девочки.

— Девчонки, мне батька такие ленточки привез с ярмарки, обзавидуешься! — капризным тоном вещала светленькая.

— Тю, какие ленточки? Мне женишок сапожки из бычьей кожи подарил! Красные! — демонстрируя голую ступню с воображаемым сапогом, хвасталась русая.

— Счастливые вы, бабоньки, — расстроено вздыхала темненькая, оставшаяся без лент и сапог. — Мои давно на ярмарке не были.

— Ничего, Прашка, и тебе перепадет. Скоро же потлач, там, если повезет, хозяйская шмотка достанется, — успокаивала товарку обладательница голых пяток.

 — О, я б хотела красный платок с тесьмой, помните такой? … еще в нем щеголяла в прошлом месяце в холода, — влюбленным глазами светленькая провожала перед собой описываемую вещь. — А чо? Ей-то он уже не нужен, не носит она его.

— А мне бы браслетик фермерской дочурки. Она мне говорила, что он ей нравится. А там деревянные бусики и морские камни. И так сверкают! Красота! Ох, если бы только…  

—Что еще за «потлач»? — влезла в беседу. Все трое разом на меня посмотрели.

— Ты чего — блаженная?  — удивленно спросила меня, как ее назвали, Прашка. — Головою билась? Как такое не знать-то? Местные богатеи устраивают пирушки у себя, дарят подарки, кормят всех.

— И тот, кто лучше всех порадует народ, будет старостой кликаться на целую годину, — дополнила подругу русая девушка.

— Вот как? А я слышала, что на этот раз… что-то новое выдаст,— продолжила нелогичный и странный разговор.  

— Точно-точно! Соседка наша мамке рассказывала про это, — гордая своей осведомленностью добавила светленькая.  

Больше от них я ничего не смогла добиться. Они вернулись к своим ленточкам и сапогам. Главное, я от них успела узнать про этот таинственный потлач, который на деле оказался обычной демонстрацией местных богатеев своих возможностей и власти. В Озерном играли две группировки: фермер Кузьма и владелец таверны «Пьяная стопка». Они не были конкурентами в своих сферах, но оба стремились к единоличной власти. Только вот, какая власть может быть в деревне? Решать, где будут пастись коровы или нормировать размеры помидор?

Только вот даже мне, недогадливой, понятно, что намечается нечто не очень хорошее. Выходит, даже в деревне люди решают свои амбиции, а Кузьме очень хочется быть первым в этом деле. И вот, скрытый для сельских модниц посыл — на что пойдет дядюшка фермер ради титула «глава всея Озерного»? Натравит своих головорезов на отморозков трактирщика. Попытается помешать бизнесу соперника? А может, пойдет по пути меньшего сопротивления и большей выгоды — породнится? Но отдавать любимую дочурку старому борову он не захочет, а отдаст поддержанный и ненужный «товар». Злату. Очень надеюсь, что я преувеличиваю, и не стоило читать столько детективов в прошлом. Может ли далекий от интриг селянин строить такие стратегии, не думаю.

Белка, которая до этого спряталась от палящего солнца в густой траве неподалеку от меня, резво подскочила и побежала в сторону. Мне стало интересно, и я проследила за ней. Собака подскочила поприветствовать свою хозяйку. Бабушка Клава тихим шагом шла вдоль берега. Завидев знакомый хвост, она стала искать откуда этот самый «хвост» растет. Без сложных фигуральных конструкций — бабушка искала меня. Без морока. Блондинку.