Фильм на ночь

Фильм на ночь

Любите ли вы по ночам смотреть различного рода интересные фильмы? Уверен, что ваш ответ на этот вопрос будет положительным. Я тоже люблю. Чуть ли не каждую ночь, на протяжении вот уже двух лет, провожу я часы, отведенные для сна, за просмотром мировых и отечественных кинолент. Не хочу хвастаться, но мне удалось стать достаточно разносторонне развитым человеком в области кино. Я просмотрел кучу хороших и не очень американских вестернов, советских военных кинокартин, итальянских душераздирающих мелодрам, беспощадно абсурдных индийских боевиков и так далее, и так далее. Наполненный эпитетами список можно продолжать очень долго. Лишь одна область была мной нечестно забыта – французские комедии конца XX века. С искренней радостью, предвкушая неизведанное, но и с маленькой долей огорчения, появившейся от осознания того, что мной был пропущен столь важный пласт в культуре, я бросился в гущу старых французских шуток, гэгов и скетчей.

В одну из холодных зимних ночей я как раз таки смотрел, наверное, самое клишированное, предсказуемое, глупое, но при этом по своему милое, творение кинематографа Франции. Поначалу было интересно вникать в сюжет и наблюдать за раскрытием персонажей, но вскоре фильм мне наскучил, и сильно захотелось спать. Тяжёлые веки давили на красноватые уставшие глаза, приятная слабость растекалась по всему телу, а прохлада тёмной комнаты сливалась с теплом мягкого пледа, превращаясь в убойное оружие в руках сна, уверенно наступающего на меня со всех сторон. Я терял свои позиции. Вялые руки из последних сил удерживали, вещающий фильм, смартфон, постоянно норовя его уронить, шея, сдавшаяся одной из первой, не могла удерживать отяжелевшую голову, в которой было сконцентрировано основное войско сна. Беспощадный захватчик нацелился на мой разум, который он сходу и атаковал, едва приблизившись к его подступам. Меня охватило то состояние некой отрешенности, когда ещё нельзя точно сказать, что ты спишь, но уже невозможно утверждать, что ты бодрствуешь. Я совершенно потерял нить повествования у фильма, перестав следить за происходящими там событиями, увлекшись борьбой со сном. Глаза мои периодически закрывались и всё, что было перед ними, а именно руки, держащие телефон, и тёмная комната на фоне, расплывались в затуманенном взоре. Пробыв в таком трансе около десяти минут, я внезапно очнулся и пришёл в себя. Меня разбудили громкие голоса, о чём-то спорящих, актёров. Руки каким-то чудом удержали смартфон, и я попытался вновь вклиниться в сюжет фильма.

В тот момент шла сцена, разворачивающаяся в просторной комнате, обставленной по средневековой моде. На переднем плане красивая девушка и высокий молодой человек, одетые в слишком пафосные и старомодные, даже для их времени, костюмы, о чём-то громко спорили между собой, а позади них, чуть поодаль, в резном деревянном кресле-качалке, молча и немного покачиваясь, сидел какой-то силуэт, укрытый с ног до головы белой простынёй.

— О, Луи, нельзя оставлять её здесь одну! – Разгоряченно говорила красивая девушка своему рослому кавалеру.
— Катрин, она будет нам только мешать. Рядом с ней мне становится не по себе… Твоя сестра ведёт себя как какое-то привидение. – Сказал молодой человек. После его слов тут же раздался неуместный, протяжный закадровый смех, как бы намекая зрителю, что он смотрит комедию и только что им была услышана шутка, с которой нужно посмеяться. Этот смех был таким, как будто людей заставили насильно его записать. Сквозь гогот множества голосов можно было уловить проскальзывающие стоны, плачь и вскрикивания. Мне стало немного не по себе… Фильм совсем не подходил под заявленный жанр комедии; Вся обстановка комнаты, в которой происходила сцена с Катрин и Луи, и витающая в ней атмосфера, составляющими которой были приглушенный свет свечей, чересчур резковатые голоса главных героев, нелепость их костюмов и, самое главное, существо, сидящее в кресле-качалке, которое по сюжету оказалось сестрой красивой девушки, постоянно держали меня в странном ожидании того, что должно произойти нечто плохое.

Высокий молодой парень продолжал уговаривать свою собеседницу пойти с ним. У него это хорошо получалось.

— Но она же моя сестра, разве могу я так просто оставить её здесь одну?
– Спросила Катрин, даже не повернувшись в сторону той, о ком шла речь. Стоит отметить, что оба действующих лица этой сцены, ни разу за всё время не взглянули на странную сестрицу, говоря о ней так, будто они в комнате одни. Присутствие силуэта накрытого простыней выдавал только жутковатый скрип старого кресла-качалки.
— Ты постоянно с ней. Ничего не случится, если один разок она побудет дома одна. Давай же, Катрин, мы ведь так долго не виделись! Я всю дорогу сюда мечтал о встрече с тобой наедине. – Эмоционально сказал Луи.

Катрин явно хотела убежать из дома как можно скорее. Очевидно, что странная сестра была для неё балластом, от которого хочется избавиться любой ценой, но чувство долга не давало воспитанной девушке так просто бросить свою родственницу. Молодому кавалеру всё это надоело. Он решительно взял Катрин за руку и потянул за собой. Девушка не воспротивилась – она ждала этого.

— Сестра моя, я ненадолго, хорошо? Будь паинькой, прошу тебя, умоляю! Ничего не натвори! – Кричала на ходу Катрин, утягиваемая молодым человеком к выходу. – Ничего не натвори… — Повторила девушка и скрылась из кадра. Тут же послышался звук закрывающейся двери.

Сцена в фильме завершилась, но камера осталась стоять на том же положении, пристально снимая опустевшую комнату. Могло показаться, что видео стоит на паузе, но сестра Катрин, накрытая белой простыней, продолжала, скрипя, покачиваться в своём кресле-качалке. Мне снова стало не по себе. “Что за дурацкие психологические приёмчики во французской комедии?!” – удивленно подумал я и перемотал видео на пять минут вперёд. Всё то же самое. Та же пустая комната, тот же силуэт, то же кресло-качалка. Я перемотал еще раз уже на десять минут, на двадцать, на тридцать… Вскоре фильм, перемотанный мной почти до самого конца, резко перестал загружаться. Я два раза перезапустил интернет, но это не помогло. Французская комедия упорно не хотела показывать мне свою концовку. Плюнув на всё это, я с неспокойным сердцем выключил телефон. “Что я только что посмотрел? Разве это комедия?” – думал я про себя. Странный фильм оставил после себя неприятный осадок. Я человек далеко не впечатлительный, даже самые страшные ужасы и триллеры вызывают у меня только смех, но та сцена в старой французской комедии, пробрала меня до озноба. Отмахнувшись от навязчивых мыслей, я побыстрее лег спать; Тщательно укрылся пледом и посильнее уткнулся головой в подушку. Едва только на горизонте появилось уже знакомое войско сна, перед которым теперь я готов был гостеприимно открыть ворота, в моей комнате раздался знакомый противный скрип. Спать резко расхотелось. Я открыл глаза и с дрожью во всём теле перевернулся на спину. В дальнем углу моей комнаты в старом кресле-качалке сидел силуэт, с ног до головы накрытый белой простынёй…