Фобия

Фобия

Людмила Лыновская

ФОБИЯ

Шестиклассница Соня шла быстро, прижав к себе портфель обеими руками, как оружие на случай, если следовавший за ней по пятам мужчина или парень, в тусклом свете фонарей невозможно было разглядеть, неожиданно нападет. Соня заметила его, как только они расстались с подругой Светой, и она повернула в плохо освещенный район города, через который каждый день шла домой. Девочка боялась бежать, хотя ей очень хотелось. Соня думала: «Если побегу, он помчится за мной и тогда уж точно поймает и изнасилует». Недавно по городу прошел слух, что объявился маньяк, который уже замучил трех женщин. Да и мама всегда говорила: «Будь осторожна с мужиками. Им всем одно надо».

Было около восьми вечера. На улице холодно и скользко, мороз высушил снег, хрустящий под ногами, как сахар-песок на зубах, засыпанный в тазик с ароматной малиной, приготовленной для варки варенья, которую Соня таскала тайком от мамы летом на даче. Соня задержалась в школе после второй смены, мыла пол в классе.

Сегодня даже трудно представить себе, что это было обычным делом, что физический труд был почетен и не вызывал брезгливости и отвращения.

В этот день они с подругой Светой были дежурные. Светке везло, она жила на центральной улице. Там светло и людей много шастает. А Соне идти домой мимо развалившейся немецкой Кирхи, через мост над озером и еще метров двести по темной дороге, где не было освещения: с одной стороны стадион, с другой – пустырь. Сердце девочки трепетало, как птица в клетке, ноги, руки похолодели, а спина и лоб покрылись потом.

Качающийся на ветру одинокий фонарь, как спасительный маяк, виднелся далеко впереди на перекрестке. Выйдя на более освещенное место и повернув направо в сторону дома, Соня быстро оглянулась. Черная фигура тоже ускорила шаг. Не выдержав напряжения, девочка понеслась бегом по пустынной улице. Перед тем, как забежать во двор, она еще раз посмотрела назад – толстый парень, лет пятнадцати - шестнадцати, теперь его было лучше видно, в черной куртке и меховой шапке с завязанными на макушке ушами, бежал за ней. Задыхаясь от страха, Соня пронеслась по двору, обогнула дом, так как вход располагался не с парадного крыльца, оно было забито досками, а с тыла, причем сначала нужно было спуститься семь ступенек вниз и только потом, на уровне цокольного этажа находилась дверь, ведущая внутрь дома. Впрочем, в коридоре тоже часто было темно, так как единственная лампочка, болтающаяся на проводе под потолком, почему-то перегорала. Крутая деревянная лестница вела наверх. В кромешной тьме, буквально наощупь, девочке предстояло подняться на третий этаж, где располагалась квартира Слепцовых, Сонина квартира.

Чуть живая Соня добежала до подъезда и уже готова была нырнуть в него, как вдруг сильные руки схватили ее и прижали к стене дома. Девочка выронила портфель, который отлетел в сторону. Преследователь держал ее за цигейковый воротник пальто, как нерадивого щенка. Он подтянул Соню к себе почти вплотную, так, что его рябое лицо с веснушками и красные рыбьи глазки оказались прямо перед носом Сони.

- Не спеши, девочка! – задыхаясь от быстрого бега, прорычал он, брызгая слюной. – Надеюсь, ты еще целая, ни с кем не была?

Соня, на мгновенье обмякла и потеряла дар речи. Рука парня скользнула под короткое зимнее пальтецо, протиснулась под форменное платье, ощупывая толстые зимние рейтузы.

- А-а-а! – из горла Сони вырвался пронзительный крик. Она с бешенной силой оттолкнула от себя насильника. Тот, видимо испугавшись, что кто-то услышит и придет девочке на помощь, сделал шаг в темноту.

Дом Сони - старый немецкий особняк, поэтому первый этаж был высокий, почти как второй в обычной пятиэтажке. Большинство окон выходило на улицу, и только три темных окна смотрели во двор. В одном из них зажегся свет и отодвинулась портьера. Фигура мужчины замаячила в окне, видимо, старясь разглядеть в темноте, что происходит на улице.

Как только насильник отпустил Соню, она схватила портфель, влетела в подъезд и, не помня себя, понеслась домой. Ее сильно трясло, руки ходили ходуном. Девочка всем телом вжалась в двери своей квартиры, с ужасом глядя назад через плечо. Она что есть силы давила на звонок, не отпуская его, пока мать не открыла дверь.

Соня вбежала в квартиру, чуть не сбив маму с ног, закрыла за собой дверь на замок. Потом повернулась к матери вся в слезах и рыдая, начала рассказывать о чуть не случившейся с ней беде.

Нина Петровна, на удивление спокойно слушала дочь, ощупывая ее лицо колючим недоверчивым взглядом. Когда Соня дошла до самого страшного момента, Нина Петровна возмутилась:

- Как тебе не стыдно такие слова говорить матери? «Целая, ни с кем не была!» Где ты такого нахваталась? – закричала она. – Ну-ка признавайся, какие оценки получила в школе?

- Причем тут оценки! – зарыдала Соня. – Я же говорю тебе, меня чуть не изнасиловали!

- Так все-таки, что ты получила за контрольную по математике?

- Тройку! – закричала Соня. – Но это тут ни при чем!

- Очень даже причем! – спокойно парировала мать. – Вот почему ты выдумала всю эту историю. Боялась, что я накажу тебя за тройку? А теперь накажу еще и за вранье! Иди раздевайся, ужинай и за уроки. В воскресенье гулять не пойдешь, будешь математику решать, поняла?

Соня сбросила пальто и сапожки и побежала в свою комнату, рухнула на кровать и проплакала весь вечер. Мама к ней больше не заходила. Отец пришел поздно, как всегда навеселе. Соня еще долго слышала, как мать выговаривает ему и бьет по щекам, а потом сама плачет. Часов в двенадцать страсти в квартире Слепцовых утихли, и Соня забылась тревожным сном, поставив будильник на пять утра. Надо было успеть сделать уроки.