Фонари

Фонари

С пальцев срывается искра. Невир опасливо оглядывается по сторонам, но рука сама тянется к фонарю, который загорается мягким синим светом от одного прикосновения. Юноша замирает в восхищении, как художник перед своей лучшей картиной. 

"Наконец-то здесь будет свет", - думает он. 

Невир успевает уйти раньше, чем прибудет патрульная служба. Полицейские с перекошенными от страха лицами смотрят на источник не-тьмы. Но свет фонарей, зажжённых Невиром, им уже не погасить. 

Юноша идёт по улицам, даже не набросив на голову капюшон. Для патрульных все жители города в темноте одинаковы. В ночи не горит ни одна вывеска, которая бы могла выдать Невира. В этом городе очень легко уйти от погони. 

Невир в мыслях сжимает рукоять ножа, но в реальности только бросает ещё один взгляд на пустынную улицу, залитую тьмой. Никто не знает, что это он. Никто не видел его лица. Никто не найдёт. Никто. 

Он кажется спокойным, когда подходит к своему убежищу, но его тревогу выдают осторожные движения и быстрый взгляд в сторону: по дороге проносится машина и исчезает в темноте. Невир касается дверной ручки и чувствует, как по телу пробегают электрические заряды от соприкосновения с металлом. Раньше юноше было сложно удержать синий огонь на кончиках пальцев, но умение контролировать себя уводило от смерти, поэтому... Сейчас Невир не выдаёт себя ни единой искрой. 

Когда дверь за его спиной закрывается, он наконец-то выдыхает. 

– Проверка маскировочных экранов. Эндир? - Невир вглядывается в тёмный угол мастерской. 

– Ну чего ты орёшь? - сонно откликается друг. - Здесь я, маэстро. И маскировка на месте. Можешь подключаться, я закрою глаза. 

Невир кладёт руку на ближайшую лампу, искра проходит по проводам, и вся комната озаряется светом. Друг, полу лежащий на раскладушке в дальнем углу, недовольно щурится, приоткрыв один глаз. 

– И вот так каждый раз, - ворчит Эндир. - Я тут, можно сказать, познаю дзен, сливаюсь с тьмой, а ты... 

– Как твоя нога? - перебивает Невир, пересекая комнату. - Что-то ты больно спокойный, - он присматривается к тумбочке, на которую друг пытается набросить футболку, но в полу лежачем состоянии у него получается только слегка прикрыть таблетки и пустые шприцы. - Опять, - Невир вздыхает. - Я же сказал, что помогу, когда вернусь. 

Он откидывает край одеяла и придирчиво осматривает бионический протез, заляпанный кровью. 

– Я же говорил, - юноша берёт бутылёк со спиртом с накренившейся полки над своей головой и смачивает лежащую рядом тряпку. - Протез ещё нестабилен, и... Тьма тебя побери, не дёргайся! - Невир прижимает проспиртованную тряпку чуть ниже его колена, где кожа сменяется металлом. 

Эндир сдерживается, чтобы не заорать от боли. Спирт прижигает рану. На стыке с протезом больнее всего. Чувствуется, как неплотно он прилегает к окровавленному куску мяса, которое ещё недавно было ногой. Чувствуется, как обжигающие капельки спирта просачиваются между металлом и обрубком. 

– Это... неприятно, - еле выговаривает Эндир. - Обезбол лучше, чем ты. 

– Я тоже тебя ценю, Эндир, - Невир сосредоточенно обрабатывает рану. - Но сейчас ты не прав. Если будешь сидеть здесь, напичканный обезболом до беспамятства, не почувствуешь даже прикосновения смерти. Так, конечно, проще умереть. Но тебе от этого будет легче? 

– Нет, - глухо отзывается друг. 

Этот разговор повторяется каждый день, с того самого момента, как Эндир попался на глаза патрульной службе. Он по дурости решил, будто зажигать фонарь на главной площади - революционная идея, достойная воплощения. Это решение чуть не стоило ему жизни. "Благо, они попали в ногу", - констатировал Невир, когда друг ввалился в убежище, не особо заботясь о безопасности. - "Твою дурную голову было бы сложно заменить протезом. А тут мучиться придётся только тебе". 

Поэтому теперь Невир ходит в город один. Три дня назад их было двое, зажжённых фонарей становилось всё больше. Казалось, они у цели! И тут Эндир попал под раздачу... 

– Если хочешь помочь, не дёргайся, - Невир удерживает протез, что-то настраивает в нём и хмурится. 

– Как скажешь, маэстро, - друг язвит в ответ. - Может, расскажешь заодно, как прошла вылазка? 

– Я зажёг старый фонарь, тот, что на северном мосту. Полицейские не смогут его уничтожить, культурное достояние всё-таки. Но там осталось ещё несколько..., - Невир замолкает. - Так, вот тебе тряпка, протри протез, пока я буду в мастерской, - он резко встаёт и выходит в соседнюю комнату. 

На стенах играют синеватые блики от люстры, зажжённой Невиром пару лет назад. Четыре стола, книжные полки и деревянные коробки — всё светится его пламенем. 

– Дома, - выдыхает юноша, забираясь с ногами на табуретку и беря в руки перегоревший карманный фонарик, который тут же зажигается пронзительным синим светом. 

Сейчас он работает на честном слове, но если немного сосредоточиться... Фонарик горит жёлтым, словно так всегда и было. Невир меняет батарейки, добавляет деталей к корпусу, и вот уже перед ним - светящийся кинжал. 

– Хорошая работа, маэстро, - Эндир стоит на пороге, стараясь не опираться на левую ногу. 

– Ты уже закончил? - Невир поднимает голову, но к другу не оборачивается. - Я сейчас сделаю кофе, если хочешь. Подожди немного. 

– Да я сам сделаю, сиди уже. Ты хотел достроить этот свой рыцарский замок, - смешок. 

Друг заваривает кофе и садится рядом, наблюдая за работой Невира. Вскоре ему надоедает призраком болтаться за его левым плечом, и Эндир уходит. 

Невир всю ночь что-то мастерит и засыпает только под утро. Проснувшийся от боли Эндир, придя в мастерскую, накрывает уснувшего друга одеялом и уходит. Дверь убежища захлопывается за его спиной, и дом погружается в тревожную темноту. 

Невир просыпается ближе к вечеру от нестерпимого холода. В убежище темно, экраны и лампы лежат на полу, разбитые вдребезги. Фонарь в виде рыцарского замка, который Невир делал вечером, сломан. На столе лежит только лампочка, покрытая сеткой трещин. 

Невир медленно встаёт и идёт к чёрному проёму двери. Синий огонь освещает путь и обеспокоенное лицо юноши, вглядывающегося в темноту. На улице кто-то есть. 

– Эндир? - шёпот острым ножом вспарывает вечернюю тишину. 

В глазах друга - полуживой механический блеск. Ещё немного, и никакой осмысленности не останется. 

– Невир... Прости меня..., - друг еле выдавливает из себя хоть какие-то слова. – Они меня заставили. 

– Что..? - лицо Эндира расплывается у юноши перед глазами. - Что ты наделал, Эндир? 

Темнота рассеивается от одного прикосновения. Несколько людей в форме стоят чуть поодаль и наблюдают за ними. Один из них, такой же безликий, как остальные, отдаёт тихий приказ: 

– Первого убить. Второго не трогать, он нам нужен живым. 

– Это был единственный правильный выход, - улыбка на губах Эндира тает так же стремительно, как кровавое пятно обращается цветком на его груди. 

Невир словно наблюдает со стороны. Тело друга рассыпается искрами у него на глазах. Эндира больше нет. 

Полицейские, подступившие сзади, заламывают юноше руки, но он уже ничего не чувствует. Сознание гаснет, как лампочка. Невир погружается в темноту. 

Он привязан к фонарному столбу. Северный мост горит факелом, но... Невир ведь не успел закончить работу, когда бы... 

– Твой дружок постарался, - полицейский смотрит на него с ненавистью и страхом. - Мы поймали его, когда он зажигал последний фонарь на мосту. Он сдал тебя так быстро! Удивлён, что этот недо-человек не сделал этого раньше. 

– Он мой друг, - Невир опускает голову, - и он сделал всё ради нашей общей мечты. Вам не понять, - он улыбается уголками губ, но полицейский, поглощённый собственными мыслями, не замечает этого. 

– Вы пошли против закона. Кто вообще надоумил тебя, мальчишка? Сам бы ты вряд ли мог решиться на шаг против темноты, которая - благо, - речь служителя закона имела оттенок проповеди, и потому слушать его было бесполезно. 

Как и другим людям, ему промыли мозги идеей нерушимости тьмы, её блага для человечества. Но жители города всё равно боятся выходить на улицу ночью. Они прячутся в своих квартирах и смотрят на мир сквозь чёрные экраны на окнах. Им страшно. Темнота их пугает. Но никто ничего не делает. 

– Темнота - не благо, а оружие в руках закона. Вы держите людей в страхе и считаете, что это правильно, - Невир поднимает взгляд на полицейского. - Но вы тоже боитесь. И я могу показать вам, что жить в свете огней лучше, чем в кромешной тьме. 

– Заткни его уже, Р5! - подошедший к нему человек не похож на остальных. - Чего ты ждёшь? Он всего лишь мальчишка, решивший сыграть в революцию. Его смерть послужит уроком для остальных. 

Этот человек... Невир видел его и раньше. Тень Правительства. Существо, которое уничтожало любой свет. Не человек, нет. Сама тьма. 

– Но он ведь почти ребёнок, сэр..., - мямлит полицейский, разом растерявший весь запал, - мальчишке едва ли двадцать лет есть. Разве можно... 

Тень отбрасывает его назад и встаёт напротив юноши. 
– Ты сегодня умрёшь. И твоя мечта умрёт вместе с тобой, - скалится Тень. 

Темнота сгущается вокруг Невира. Нельзя сейчас сдаваться. Есть только один выход. Стоит попытаться. 

– Моя мечта живёт теперь по две стороны жизни. И она никогда не умрёт, - Невир чувствует, как от сердца через всё тело проходит ток. 

Фонари вокруг загораются ярче. Весь мир обретает краски. Тьма отступит, если Невир сделает последний шаг. 

– Вы не сможете погасить этот свет, - он улыбается, - потому что я всегда буду здесь. 

Тело Невира вспыхивает синим пламенем, и в мире на несколько секунд воцаряется день. Весь город заполнен этим светом, и темноты больше никогда не будет. 

На опустевшем мосту горят все фонари. Они никогда не погаснут.