Фроанхельская битва

Глава 11. Без плана в атаку

Год 764 со дня основания Морнийской империи,

10 день рагелиного онбира месяца Холодных дождей.

Утро началось со стука молотков, громких разговоров и топота. Талиан глубже зарылся в сено и накрыл голову руками — не помогло. Звуки настырно врывались в мысли, не позволяя снова заснуть.

Талиан перевернулся на спину и уставился на скат палатки: кожаный полог на крыше провис за ночь. Пойдёт дождь, соберётся вода, будет капать. Неустроенный быт вместо раздражения вызвал прилив грусти. Начинался новый день, полный забот и тревог, а Талиан уже сейчас желал наступления вечера — и вовсе не потому, что не выспался или трещала голова. Но вставать нужно было всё равно.

— Воды мне для умывания и свежую одежду. И побыстрее!

Когда слуги притащили таз, полотенца и воду в вёдрах, Талиан разделся. При мысли об обливании его заранее бросило в дрожь, всё же не лето, но от дурного настроения иначе было не избавиться.

Талиан шагнул в центр таза и вылил себе на голову по очереди два ведра ледяной воды: зубы предсказуемо застучали друг о друга, кожу обдало жаром и захлюпало в носу, зато он немного взбодрился, и даже проснулся аппетит.

Одевшись, Талиан вышел наружу, чтобы найти тана Анлетти — тот обещал ему совместный завтрак, — но не успел сделать и пары шагов, как к нему подскочил растрёпанный альсальдец. Наплевав на субординацию, тот настойчиво потянул за руку. За сбивчивыми фразами и тревогой в голосе смысл сказанного затерялся. Талиан сорвался с места и побежал следом, и лишь позже, карабкаясь по приставной лестнице на стену, сложенную за утро из неструганных бревен, уместил в голове произнесённое целиком: «Гердеинцы незамеченными подъехали к лагерю и перебросили через частокол отрубленные головы. Семь штук, но с таном Керианом на рассвете ушло больше».

Встав на предпоследнюю ступень, Талиан ухватился руками за остроконечные верхушки бревен и выглянул за стену.

Впереди широкой лентой тянулась река. Водная гладь блестела в лучах полуденного солнца палевым золотом и резала глаза. Талиан приставил ко лбу ладонь и вгляделся в бескрайнюю степь.

Примерно в пятистах шагах правее река делала размашистую петлю, огибая холм, на котором войско остановилось на ночлег. За ней, на восточном берегу, более высоком и обрывистом, Талиан увидел тысячи круглых шатров и несметное число тёмных точек — пасущихся лошадей.

Лесом ощерившихся копий встали вражеские стяги, издевательски похожие на сергасские: на небесно-голубом поле так же всходило солнце, но вместо скрещённых друг с другом секиры и боевого знамени на чёрном приземистом коне летел вооружённый луком всадник.

На мгновение у Талиана закружилась голова.

Дневной свет обнажил безжалостную картину: гердеинцев было не просто много, их было чудовищно много — и только тан Тувалор знал, как победить.

— Буду думать так — проиграю, — прошептал Талиан и заставил себя смотреть дальше, выглядывая детали.

Гердеинцы зря времени не теряли. На другом берегу строилось сразу четыре, нет, даже пять передвижных мостов. Описание подобной конструкции Талиан встречал в трудах военного стратега Эспура — заранее срубленную деревянную платформу ставили на катки из бревен, фиксировали спереди верёвками, которые затем перебрасывали через верхнюю балку опорной башни, и осторожно стравливали вниз, чтобы платформа без рывков и перекосов съехала на противоположный берег, — но он и представить себе не мог, насколько она огромна: люди, суетившиеся вокруг постройки, казались мельче букашек.

Неприятная мысль царапнула душу.

Если весь его военный опыт — книжный, так, может, и правы сении, что ему стоит уступить командование кому-то другому? Более зрелому и умудрённому жизнью?

С грустью опустив взгляд, Талиан заметил под стеной солдат в белых альсальдских туниках. Вороша палками пожухлую траву, они искали в ней отрубленные головы. На его глазах ближайший воин радостно вскрикнул и поднял за волосы свою находку.

Талиан спустился и прислонился спиной к лестнице. Пальцы била мелкая дрожь — меч в руке уже не удержишь, — а к горлу волнами подкатывала тошнота. Это ведь он сам вчера… разрешил.

Дура-а-ак! Чем только думал?! Уж точно не головой…

Его полукругом обступила группа альсальдцев. На их плечах красовались нашивки с одной и двумя золотыми рыбинами(1) — знаками отличия командиров и сот. Талиан встряхнулся и обнял себя руками, пряча ладони в подмышках, чтобы не было видно, как они дрожали.

— Сколько человек ушло с таном Керианом? — спросил он хрипло.

— Пятнадцать, мой император. Пока мы нашли всего одиннадцать голов. Головы тана Кериана среди них нет.

Подавив вспыхнувшую надежду, Талиан смерил воина внимательным взглядом и спросил:

— Как тебя зовут?

— Это не важно, — встрял в их разговор мужчина, которого Талиан запомнил ещё по встрече в дворцовом парке в Джотисе: у него была приметная повязка на глазу и лицо, изуродованное следами чьих-то когтей. — Моё имя Гырган. Тан Кериан меня оставил командовать отрядом в свое отсутствие.

— Что ж… Хм, Гырган, сообщи мне, когда все головы будут найдены. Я должен знать их точное число.

— Будет исполнено, ваше императорское величество.

Воины поклонились и, расступившись, дали ему пройти. Талиан ещё не осознал этого в полной мере, а ноги уже несли его к палатке тана Анлетти.

Если отряд альсальдцев обнаружили и схватили, а тан Кериан с частью людей остался в живых, это значило лишь одно: очень скоро врагу станет известно и про численность, и про состав, и про упавший боевой дух в войске — да про всё! Даже про магию…